– Ну да, но это всё-таки чрезвычайное событие. Это первый раз, когда муданжец будет учиться в земном университете.
Я пожимаю плечами.
– Муданжец – первый, а так там публика разношёрстная, им что муданжец, что эспажанец какой-нибудь, разницы нет.
Азамат кивает, не отводя взгляда от постепенно исчезающей на небе точки.
– А если он заблудится? Или не найдёт, к кому обратиться?
– То он позвонит, и мы всё уладим, – твёрдо говорю я.
– А вдруг он растеряется?.. Всё-таки он волнуется.
– Котик, – я дёргаю его за руку. – Это ты волнуешься. А Кир когда теряется, начинает действовать нахрапом. В худшем случае он войдёт к своему куратору сквозь проломленную стену.
Азамат тяжело вздыхает, явно старательно себя успокаивая.
– Я ему позвоню, – решает он и достаёт телефон.
Я оборачиваюсь ему за спину и подаю сигнал. Чача тут же вырастает рядом и суёт Азамату поверх телефона планшет с нарочито открытыми двумя десятками вкладок.
– Ахмад-хон, если вы освободились, то сейчас у вас по плану обсуждение мер по пресечению самозахвата земельных участков…
Азамат тихонько стонет и убирает телефон.
– Точно надо было с Киром сбежать, – ворчит он, но принимает планшет и двигается к канатной дороге.
Чужие боги
Доктор Поэма, заслуженный популяризатор науки и ведущий образовательного подкаста, стоял посреди сцены и жевал губу в микрофон. Пути назад у него особо не было: о том, что на этой конференции произойдёт что-то невозможное и эпохальное, они трубили в каждом анонсе, но всё же ясно сказать, что за гвоздь торчит из этой программы, побоялись.
С одной стороны, привлечь побольше народа – это, конечно, хорошо, но всё же привлечённый народ должен поместиться в зал, а с таким гвоздём был шанс, что те, кому не достался билет, полезут в вентиляцию. С другой – как бы не началась паника в народе, а хуже того, в госбезопасности. Риск, конечно, был и так, но хотя бы одним глазком публика на гостя взглянуть успеет.
Однако вот настал момент Ч, и молчать больше было нельзя. Сейчас доктор откроет рот, назовёт следующего спикера, и зал… Ломанётся к дверям? Хлынет на сцену? Прирастёт к креслам? Или вообще никак не отреагирует… Съёмку с телефонов они благоразумно заблокировали, иначе никто ничего и не увидел бы, все бы смотрели только в экранчики. Хватит им официальной трансляции…
– А сейчас на сцену приглашается… – доктор сделал вид, что сверяется со списком в дрожащей руке, хотя на самом деле просто успокаивал дыхание, – муданжский бог, Ирлик-хон Мангуст, Повелитель Подземного царства.
По залу прошёл шепоток. Не слышать о существовании муданжских богов просвещённая публика никак не могла. Вот поверить, что одного из них удалось привести на научно-популярную конференцию – тут возникали вопросы. Доктор Поэма и сам в своё время не поверил, когда получил согласие в ответ на своё письмо.
Несколько секунд ничего не происходило, и доктор начал уже подёргиваться: не прокатил ли их экзотический выступант. Но тут слева от него вспыхнуло сине-фиолетовое пламя, и из него выступил… очевидно, Ирлик-хон. Доктор никогда не видел его лично и был вынужден признать, что фотографии не передают действительность даже в первом приближении.
Ирлик-хон в общих чертах был похож на человека: рыжего разодетого в шитые золотом шелка и обвешанного драгоценными украшениями сильно татуированного человека. Метров четырёх ростом, с огоньками в глазах, светящими из черноты, как будто из глубины Вселенной.
Оглядевшись, Ирлик-хон полностью проигнорировал ведущего, подошёл к краю сцены и уселся на него, свесив ноги.
– Меня тут позвали с вами поболтать, – сказал он, от слова к слову меняя местные акценты, как будто подстраивался под зрителей, пока обводил взглядом зал. – Не знаю, о чём, но Император попросил согласиться, а кто я такой, чтобы не уважить хорошего человека? Но о чём говорить, я без понятия, так что давайте сразу вопросы. У вас же тут задают вопросы? – он наконец обратился к доктору Поэме.
– Да-да, конечно, пожалуйста, поднимайте руки, микрофончики поднесут…
Только произнося это, ведущий осознал, что у бога микрофона не было, однако его голос звучал из динамиков. Пока он обдумывал этот момент, в зале возникла заминка: на разносчиков микрофонов напали какие-то небольшие зверьки, отобрали технику и помчались по рядам.
– Зачем руки? – удивился Ирлик-хон. – Что я, думаете, не пойму, кто высказаться хочет? Вон, например, там, наверху какой-то интересный вопрос.
Зверёк с микрофоном в зубах резво взобрался по занавеске и передал его девушке в первом ряду балкона.
– Скажите, пожалуйста, – неровным голосом начала зрительница, глядя вместо самого Ирлик-хона на экран с его увеличенным (хотя куда уж) изображением. – Почему у вас глаза, как у Сэндмана?
– А это кто? – нахмурился тот.
Девушка чуть не выронила микрофон, в последний момент