Памяти моих родных и самых любимых.
Не проходит ни дня, чтоб не вспомнила о вас…
И оживают здесь миры,
Которых нет давно под солнцем,
И в образах они живы,
Как сны в лучах луны,
плывущей за оконцем.
Вязь букв сплетается в слова,
Рождая звук немых созданий:
Так говорят страницы нам изданий,
За тех, умолкших навсегда.
Здесь мёртвые живут и здесь немые говорят…
Александр Александрович Зинченко
ПРОЛОГ
Он неумолимо мчался к тому месту, где жертва заговора ожидала своей участи – расплаты за то, о чем даже не догадывалась.
– Заставлю этот мир лечь к моим ногам, провозгласить единственным правителем. Остров окажется в моей власти. Чего бы это не стоило.
В непроглядной тьме на опушке леса место казалось неприметным. Туннель проходил под железной дорогой, вокруг входа только заросли высокой травы, а в радиусе нескольких километров ни души, ни домов.
Неизвестный остановил машину на неровной обочине, выключил тихую музыку и громко хлопнул дверью. Мужчина обошел транспорт и погрузился в багажник, исчезнув в нем наполовину.
– Да где же ты, – нервничал, не находя то, без чего сейчас не мог обойтись. – Так бы сразу.
Вытянул брезентовый мешок, закрыл авто и направился к месту.
Тишина. Только сверчки и кукушка, порой сова разбавляли звуки леса и ветра. Он ступал осторожно, стараясь не утонуть в зловонной луже, которая расположилась на пути под ногами. Она настойчиво извергала прозрачный пар и неприятный тошнотворный запах.
– Черт, – выругался, почувствовав сырость в ботинках. – Чтоб тебя. Да тут никакой фонарь не поможет! – покачнулся и чуть не упал, но успел схватиться за рослую осоку.
Неизвестный открыл проржавевший кодовый замок, и дверь поддалась, неприятно скрипнув. Он осветил темный коридор, похожий на арку. Спертый удушающий запах ударил в нос. Пройдя метра два вперед, он притормозил, коснулся ладонью серого, безжизненно холодного кирпича, и стена, громыхая, отодвинулась.
– Ммм, – мычал связанный в углу пленник.
– Заткнись, а то сделаю больно.
Мужчина присел на корточки и уверенно распаковывал мешок. Сложив рядом пакет для трупов и плотную веревку, он опустился на землю и уставился на узника. Тот, связанный по рукам и ногам, с повязкой на глазах и кляпом во рту, тихонько двигал руками, пытаясь освободиться.
– Не старайся, – спокойно произнес незнакомец. – Морской узел. Я специалист в таких делах. Да и ничего с тобой не случится. Ты нужен мне живой.
Мучитель протянул руки и стащил черную повязку с лица бедняги, улыбнулся пленнику и взял в ладонь маятник Фуко. Вещица представляла собой золотой шарик на толстой цепочке с парой конусов, расположенных параллельно друг другу.
– Сейчас будешь внимательно наблюдать за движениями шара и слушать мой голос. Как только досчитаю до десяти, закроешь глаза, а очнешься, когда услышишь сигнал машины.
Пленник бойко сопротивлялся. Взгляд беспорядочно бегал по помещению до тех пор, пока не приметил в углу напротив несколько белых простыней, измазанных пятнами. Он снова замычал и попытался освободиться.
– Я же предупреждал, успокойся, иначе окажешься рядом с ними. Смотри сюда, – тот со слезами на глазах вздохнул и направил взор на предмет, что уже покачивался из стороны в сторону. – Молодец. Один – разум очищается. Два – мысли становятся прозрачными. Три – тело расслабляется. Девять – веки закрываются. Десять – ты погружаешься в глубокий сон.
Затворник медленно повалился на землю, погрузившись в беспробудный сон. Неизвестный мгновенно вскочил с места и приступил к действиям. Раскрыв мешок для трупов, он схватил одно из десятков тел, что лежали по правую руку и устроил на белом пакете. Закрыв молнию, обвязал веревкой шею, грудную клетку и ноги. Запрокинул умершего через плечо и понес к машине, погрузив в багажник. Дыхание его было ровным, взгляд отсутствующим и холодным. Он держался уверенно, бродя от машины к укрытию и обратно, упаковывая все необходимое. Последним забрал тело спящего и усадил на заднее сидение.
– А теперь самое интересное, – пробубнил под нос и устроился за рулем. Позади сопел затворник. – Неувязочка, – прошипел недовольно и вылез наружу. – Прости, они тебе больше ни к чему, – ловкими движениями стащил с узника ботинки и одел их на себя.
Дорога встретила путника неровной лесной колеей. Ямы и канавы, густые заросли деревьев сменяли кустарники. Машина подпрыгивала, временами рычала, будто сопротивляясь движению. Неизвестный миновал несколько километров леса, свернул и углубился в чащу. Через десяток метров тормознул. Он смерил свое отражение в зеркале самодовольной ухмылкой, украдкой бросил взор на все