– Абсолютно верно! – ответил он и обнажил в улыбке белоснежные зубы. – В мире существует лишь два таких кинжала.
– Да-да, – протянул Осирис, – Один хранится у Люцифера.
Он провел подушечкой пальца по переливающемуся лезвию, и оно с легкостью рассекло кожу, но порез настолько быстро затянулся, что о ранении свидетельствовали лишь несколько капель крови, скатившиеся алыми рубинами на ладонь. Однако с каждой секундой они уменьшались и, наконец, исчезли вовсе. «Неужели кровь впиталась в кожу Осириса, словно чернила в промокашку?» – задалась вопросом Диана, и по коже пробежал холодок.
– Убей этого щенка, и проблема исчезнет, – сказал мужчина царю вампиров и откинулся на спинку стула.
Диане захотелось закричать от охватившего ее ужаса, наброситься на этих сильных и жестоких вампиров и разорвать их в клочья. Но, увы, она была лишь несуществующим среди них наблюдателем. Осирис молчал, его взгляд был холодным и непроницаемым. Кто знал, какие мысли могли роиться в голове у столь древнего существа.
– Шахет, где ты его нашел? – наконец спросил он.
Тот хмыкнул и запустил пальцы в свою патлатую голову. Диана заметила, что на его левой руке до самой шеи была набита татуировка. Правда, из-за кожаной куртки ей не удалось разобрать, что именно она изображала.
– Я отыскал тот самый грот, – проговорил Шахет и рассмеялся, словно обезумевший.
Осирис моментально оживился и отвлекся от созерцания кинжала. Его глаза будто загорелись диким пламенем.
– Ты шутишь, – выдохнул он.
– Нет и нет! – Шахет подскочил, сорвал с себя куртку и бросил ее прямо на мраморный пол. – Осирис, я сам сначала не поверил своим глазам. Сколько лет прошло, сколько лет! Сезрэль ведь полностью погребен под тоннами песка, – его голос потускнел, а в глазах больше не было счастья. – Гори он в огне, этот Сезрэль! – он подошел к столику, на котором стояло несколько графинов, что-то плеснул себе в фужер и залпом выпил. – Нет сомнений, это тот самый грот и тот самый кинжал.
Осирис вновь застыл, лишь его руки с силой сжимали подлокотники тронного кресла:
– Даже не знаю, хочу ли я увидеть давно затерянный грот в давно погребенном городе Сезрэле.
– Давай убьем этого сосунка, убьем их всех! – Шахет нервно расхаживал по залу.
– Нантэп! – крикнул царь вампиров.
Через несколько секунд перед ним предстал граф Стэтфор. Он слегка кивнул своему государю, а затем повернулся к Шахету:
– Брат! Какими ветрами тебя сюда занесло?
– Был повод, – усмехнувшись, ответил тот.
Затем поставил в очередной раз осушенный фужер на столик, и в несколько больших шагов оказался рядом с Нантэпом. Они заключили друг друга в крепкие объятия.
«Они братья? – размышляла Диана. – Значит ли это, что Шахет тоже сын Асмодея?» Она не могла найти никакой внешней схожести среди этих двух мужчин, пожалуй, кроме высокого роста и атлетического телосложения, которые, как она успела отметить, были присущи всем древним демонам и вампирам. Диана сразу же вспомнила слова Игоря: «Твоя проблема в том, что ты применяешь человеческие знания и законы в мире магии». А какие законы ей применять, если она воспитывалась среди людей?
Ее размышления прервал взмах руки Осириса, он подбросил кинжал вверх, тот взлетел до самых сводов дворца, чуть ли не вонзившись острием в изображенную на потолке деву, но, не долетев буквально пару миллиметров, несколько раз прокрутился в воздухе и устремился вниз. Его лезвие угрожающе поблескивало, и у Дианы перехватило дух. Осирис с ловкостью ухватился за рукоятку вернувшегося к нему кинжала и вновь принялся его созерцать.
– Это то, о чем я думаю? – спросил Нантэп, не веря своим глазам.
– Да, – ответил Осирис, и на его губах снова заиграла усмешка.
Некогда бывший граф Стэтфор взглянул на своего брата:
– Твоих рук дело?
Тот растянул на лице самодовольную улыбку и кивнул. Нантэп погрузился в раздумья:
– Наверно было очень странно вновь оказаться среди всех этих вещей, захороненных нами тысячи лет назад. Они безмолвно лежали в гроте, дожидаясь, когда их найдут.
– И продолжают ожидать. Я забрал только кинжал. Пойдемте вместе со мной и посмотрим на все когда-то укрытое нами. Один я не в силах справиться с охватывающими меня в этом месте эмоциями, – предложил Шахет.
– Могу себе представить, – задумчиво произнес Нантэп, затем подошел к столику и наполнил три фужера. – Так выпьем же за успех, друзья! – его голос прокатился по каменным сводам огромного зала и отозвался эхом, словно боевой клич.
Мужчины