Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Николай Пернай. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Николай Пернай
Издательство: Алисторус
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 2023
isbn: 978-5-00180-878-7
Скачать книгу
м окном – море тюльпанов

      Квашеный арбуз

      21 марта 1944 года войска Второго Украинского фронта форсировали реку Днестр на участке протяженностью 175 км и окружили город Бельцы … На рассвете 26 марта части 252-й дивизии с северо-запада, 303-й с севера, 373-й дивизии и 57-й мотострелковой бригады с северо-востока ворвались на окраины Бельц…

http://www.balti.md/index2

      1944

      Бессарабия, Бельцы

      В последние дни марта, когда шли бои за освобождение города от оккупантов – румын, итальянцев и немцев, – артиллерийские обстрелы и бомбежки не прекращались.

      Мы с матерью, как и многие жители нашей магалы Берестечко, жили в небольшом саманном домике. Бомбы не падали на нас – кому мы были нужны? – но мы страшно боялись. Война научила бояться всего.

      Артиллерия Красной Армии била днем и ночью, орудийный гул приближался, нарастал и, наконец, стал таким мощным, что земля постоянно вздрагивала, колыхались стены нашего домика, и с потолка начинало что-то сыпаться.

      Особенно страшны были бомбежки. Когда приближалась армада советских бомбардировщиков, в небе стоял такой рев, что ничего, кроме него, не было слышно. Сотни самолетов летели так низко, что, казалось, они вот-вот начнут сбрасывать свой груз на наши головы. Грозные машины несколько раз бомбили что-то в районе станции Реуцел, северного и западного вокзалов города, не так уж далеко от нас, но чаще бомбы сбрасывались где-то дальше. Говорили – под Яссами.

      Во время бомбежек мама падала на колени и торопливо молилась:

      – Господи, Боже наш, не дай нам погибнуть! Господи, спаси и помилуй нас!

      А я сразу залезал под кровать. Там в пыли, на земляном полу, было трудно дышать, но было как-то надежнее: разрывы бомб и снарядов мне по малолетству казались не такими страшными.

      Так продолжалось несколько дней. Наконец, бомбежки прекратились, но залпы артиллерии и стрельба еще слышались в северной и центральной частях города.

      И вот наступил день, когда не стало слышно ни разрывов бомб, ни выстрелов. Наступила тишина. Это было так необычно, что люди начали выходить из своих жилищ и громкими голосами переговариваться между собой.

      – Неужели ремуны ушли из города? – спрашивала мою мать соседка старая бабка Флячиха.

      – Не знаю, – отвечала мать. Откуда она могла что-то знать: радио у нас не было, а последние дни она никуда не выходила из дома и ни с кем не общалась.

      Так в тишине и спокойствии прошел день. Люди повеселели, на улице появились дети. Я тоже вышел погулять.

      На следующий день мы проснулись в хорошем настроении. Мама сходила к колодцу и принесла два ведра воды, покормила поросенка, потом наложила в миску дробленой кукурузы и вышла во двор. Она приоткрыла дверку небольшого сарайчика, который прилегал к дому, и громко позвала:

      – Цип, цип, цип!

      Тут же из сарайчика стали выбегать и вылетать, обгоняя друг дружку, курочки. Их было с десяток – наше богатство, которое мы старались прятать, особенно, от жадных румынских глаз.

      – Ципоньки мои милые! – приговаривала мама, рассыпая своим любимицам дробленку.

      Первое дело в хозяйстве, даже таком маленьком, как наше, – было накормить и напоить животных. Иначе они покоя не дадут: некормленый поросенок будет орать так, будто его собираются резать, а куры – бросаться друг на друга.

      Потом мама разожгла огонь в печке, быстро сварила в чугунке мамалыгу, несколько яиц – курочки неслись хорошо, – достала ведерко с топленым салом, запасенным прошлой осенью, положила на сковородку две большие с верхом ложки смальца, разогрела его на плите, затем отрезала два кусочка овечьей брынзы и – выставила всё это богатство на стол.

      Наша трапеза началась. Мама разрезала мамалыгу суровой ниткой на тонкие ломти, мы брали горячие ломти и макали в топленый смалец, затем, не спеша, поедали их вместе с брынзой и яйцами. Еда была неслыханно роскошной, такое мы редко себе позволяли. В то время ничего вкуснее я не ел.

      Раздался осторожный стук в дверь – пришла соседка, тетя Маруся, Мусина мама.

      – Сидай с нами, Маруся! – пригласила мама соседку.

      Тетя Маруся, как порядочная дама, начала было отнекиваться, но совсем отказаться от угощения было, наверное, трудновато. Она села с нами за стол и, попробовав нашей еды, первым делом стала нахваливать хозяйку:

      – Ну, Дуся, ни одна баба в нашей магале не умеет варить такую мамалыгу. Ох, и мамалычка! Прямо тает во рту.

      Потом женщины стали говорить о своих делах, которые мне были не очень интересны, а я продолжал наслаждаться едой.

      А когда всё на столе было съедено и запито колодезной водой, тетя Маруся вдруг и говорит:

      – Слыхала я, что сегодня в городе будет парад.

      Городом у нас называли его центральную часть, а мы считали себя как бы пригородом.

      – Что за парад? – насторожилась мама.

      – В город войдут советские.

      Всех