Солдат полистал картинку в визоре, отсек эпилептические мигания маяка, чтобы лучше видеть в кромешной темноте пещеры – все это заняло доли секунды – и попытался подняться на ноги. Это оказалось невозможным: его тело ниже пояса оканчивалось мешаниной из костей и внутренностей, густо залитых реанимационной пеной, буквально приклеившей его к земле.
Нужно отдать должное боевым стимуляторам: не было ни боли ни паники-только непривычная ясность мысли.
Солдат попытался приподняться на руках, чтобы осмотреться, но пена держала слишком крепко. Тогда он откинулся на спину, нащупал края, и начал постепенно отскребать себя от гранитного пола пещеры, уставившись в низко нависающий каменистый потолок, и пытаясь восстановить в памяти последние события.
Формальный брифинг перед высадкой. Маленькая каменистая планета с жиденькой азотно-кислородной атмосферой, тяготение позволяет на одной лишь мускульной силе перепрыгивать узкие извилистые реки; заурядные углеродные формы жизни, не представляющие интереса. Гамма обработка проведена с достаточной интенсивностью, чтобы не создавалось помех инженерно-десантным группам, поэтому боевых задач командование не ставит – только установка литосферных маяков в ключевых точках, отмеченных исследовательской группой. Высадка проходит успешно, далее – поиск места внедрения маяка, монтаж и установка бурильного оборудования. Два вялых столкновения с неведомо как уцелевшей фауной-все в штатном режиме.
–Нам ещё повезло, что точка внедрения оказалась не посреди океана, как у 76-й группы-бурить намного меньше, но возня с погружением сводит это преимущество на нет. – Женька Фадеев – сосед по каюте – без умолку болтает с самого начала высадки. – А 52-ю забросило в какие-то джунгли,-его голова без устали крутится вправо-влево, руки слишком сильно сжимают рукояти гамма-излучателя.-Нам ещё повезло.
Усиленные гидравликой перчатки скребут гранит, соскабливают последние остатки пены-умное реанимационное вещество на мгновение утрачивает герметичность, выпустив струйку молочно-белой гемолимфы, но тут же собирается в аккуратный кокон, надёжно законсервировав остатки внутренних органов и замкнув основные циклы кровообращения. Солдат бережно заталкивает кокон вглубь грудной клетки, расплющивает края на обрывках обшивки скорлупы, чтобы кокон не вываливался при движении – олеофобное покрытие перчаток сильно облегчает работу, не позволяя пене приклеиваться к рукам. Осталось окончательно оторвать себя от камня-почти вся задняя часть скорлупы все еще крепко приклеена к граниту, сильно ограничивая движения. Нужно как можно скорее восстановить подвижность, далее-наладить связь с группой, изложить ситуацию и запросить помощь.
Солдат снова попытался привести в чувство утопленную в наркотиках память. Яростный толчок под землёй, мелькнувшая серая полоска неба, мгновенно возникшее ощущение невесомости, забитый истерическими криками эфир и темнота-все, что ему удалось вспомнить.
Одного короткого импульса из бортового прыжкового ранца оказалось достаточно, чтобы освободиться наконец от вязкой субстанции, спасшей его жизнь. 34-й поднялся на руках, будто делая упражнение на брусьях, и огляделся. Пещера имела форму приплюснутой полусферы с нагромождением свежей породы, обозначающим место его прибытия с одной стороны, и отмеченным дорожками вытекшей гемолимфы сужающимся проходом – с другой.
Двигаться на руках оказалось проще, чем он ожидал-гидравлические мышцы скорлупы взяли на себя основную часть работы. Бортовой компьютер завис от превышающего его возможности потока тревожных сигналов о системных сбоях, и машину пришлось перезагрузить.
Отмахнувшись от очевидных тревожных сигналов и от тех, которыми можно пренебречь, солдат отметил два, заслуживающих особого внимания: повреждение топливного регулятора прыжкового двигателя, и критическое повреждение элементов питания скорлупы. С протекающим клапаном сейчас ничего сделать было невозможно-медленно испаряющегося топлива хватит на один хороший прыжок, но не более того, а вот проблему с реактором требовалось решить в самом скором времени: есть опасность или навсегда застрять в обесточенном после истечения пятнадцати аварийных минут корпусе или на мгновение превратиться в маленькое солнышко если коэффициент просачивания антиматерии превысит допустимые параметры. Индикатор этих самых допустимых параметров продвинулся уже на треть деления в глубину красной зоны, и не думал останавливаться.
С трудом протиснувшись в расширяющуюся книзу трещину в скале, солдат продолжил движение ползком в ее недрах, отстранено подумав, что ни за что не смог бы провернуть это, будь у него ноги. Протяженность расщелины, которую следовало преодолеть, по мнению компьютера составляла около трехсот метров, однако узкий лаз никак не хотел идти по прямой, то забираясь на несколько метров вверх, то скатываясь в пропасть, то змеёй виляя из стороны в сторону. Из-за этих перепадов длина пути увеличилась вдвое. В темноте, куда ни разу за всю историю не проникал