От составителя
Карамель взлетная – 2
Вторая книга энциклопедии «Аэростат» известного практика воздухоплавания БГ состоит из двух разделов. «Воздухоплаватели» – это музыкально-иллюстрированные рассказы автора о коллегах по цеху: о Волане, Дилане и Генделе, о Beatles и о Брамсе, а также о благожелательных мертвецах, атипичных птицах и звуках типа «му».
– Совсем непохоже на то, то читал ребенком в школе, – заметил Грифон.
Второй раздел – «Артефакты». В нем – почти всё, что нужно воздухоплавателям, и одновременно почти всё, что они после себя оставляют: Музыка (в нашем случае – Великие Альбомы), Инструменты и Книги (в нашем случае – Книга, с которой многое началось, а здесь заканчивается).
Алиса недоумевала все больше и больше.
Не найдя в обоих разделах этого тома глав, посвященных Ринго Старру, или Сиду Вишесу, или четвертой пластинке Led Zeppelin, не торопитесь негодовать и вспомните о том, что передача «Аэростат» продолжается.
– Все страньше и странице! – вскричала Алиса. – Прощайте, ноги! (В эту минуту она как раз взглянула на ноги и увидела, как стремительно они уносятся вниз.)
Надеюсь, цель вступительного слова достигнута и ваша голова немного кружится. Приятного полета!
Часть I: Воздухоплаватели
Иоганн Себастьян Бах
(Bach, Johann Sebastian)
{1} Иоганна Себастьяна Баха принято считать «величайшим композитором в истории западной музыки». В творчестве этого гения из гениев сочетались все европейские школы, однако спутать Баха нельзя ни с кем. Его музыка прекрасна и при этом математически точна – из-за этого многие называют его творчество «одной из вершин западной цивилизации, наравне с Шекспиром и Ньютоном»[1].
Гёте говорил, что музыка Баха – это «вечная гармония, разговаривающая сама с собой». Гегель называл Баха «великий гений». А ученый Льюис Томас предлагал транслировать музыку Баха в открытый космос, как «лучшее достижение человечества».{2}
Предмет всех этих восторгов – Иоганн Себастьян Бах – родился в 1685 году в маленьком городочке Айзенах в Тюрингии.
Отец его был известным в городе музыкантом, мать тоже была из музыкальной семьи. Собственно, Бахи были чем-то вроде гильдии, поставлявшей Германии музыкантов. Документы того времени показывают, что в некоторых кругах фамилия Бах была синонимом слова «музыкант».
Все братья отца были либо церковными органистами, либо придворными музыкантами, либо композиторами. Отец научил Иоганна играть на скрипке и клавесине; знаменитый дядя Иоганн Кристоф – на органе.
Иоганн Себастьян оказался хорошим учеником.{3}
Когда Иоганну Себастьяну было всего девять лет, его отец и мать умерли; он остался сиротой и переехал к старшему брату (еще одному Иоганну Кристофу) в город Ордруф, где тот служил церковным органистом. Себастьян наблюдал построение большого органа, а его брат (бывший когда-то учеником великого Пахельбеля) поощрял его композиторские интересы, позволяя переписывать некоторые из нотных манускриптов своей коллекции.
Adagio из скрипичной сонаты Баха BVW 1001
Некоторые, но не все: однажды брат поймал Иоганна Себастьяна за копированием нот, которые ему не было позволено копировать и которые Себастьян шесть месяцев тайком переписывал по ночам при свете луны. Иоганн Кристоф сурово его наказал и конфисковал переписанное.
Когда брат не смог его больше кормить, Иоганн вместе со школьным другом Георгом Эрдманом переехал в Люнебург, где по старинному правилу дети бедных родителей могли посещать латинскую школу и платить за это пением в церковном хоре. К концу двухлетнего пребывания в Люнебурге Баха считали виртуозом игры на органе.{4}
В 18 лет Бах был назначен органистом церкви Neue Kirche в городе Арнштадте; там был только что построен новый орган, и Иоганну Себастьяну пришлось долго ждать, когда он вступит в строй. Пока орган строился, он работал скрипачом в соседнем Веймаре, при дворе Иоганна Эрнста, младшего брата герцога Веймарского.
В 1705 году он договорился о четырех неделях отпуска и отшагал двести миль до Любека, чтобы познакомиться с музыкой великого органиста Букстехюде. Вернулся Бах, однако, только через полгода; полный новых идей, он опробовал свою новую органную технику на прихожанах и сильно обескуражил неподготовленную аудиторию «своими приводящими в смятение вариациями и ненужными украшениями, которые уничтожают мелодию и смущают молящихся».
Церковный совет вменил ему в вину «странные звуки», но по молодости лет простил, как прощал и походы в винный погреб во время службы, и драки, и неизвестную девушку на органном чердаке –