– Эта часть истории мне известна, только до сих пор не понимаю, почему ты не выгнал эту девицу.
– Ей некуда идти, не выставлять же за дверь? Не чужие друг другу люди…
– Очень даже чужие. Но с этим разберемся потом. Ты мне скажи как есть: почему я не могу попасть в собственное жилье?
– Там потоп, – выпалил Пашка, глядя на меня круглыми глазами. – Но это не я. Клянусь! Это Вовка виноват.
– Убью, – выдохнула я, непонятно кого имея в виду.
Вообще, ситуация была крайне неординарной. Пашка старше меня на пятнадцать лет, являлся обладателем внушительной бороды и татуировок по всему телу, но сейчас пугливо съежился в водительском кресле и посматривал на меня с ужасом. Я даже хихикнула, но вышло как-то нервно.
Брат вот уже двадцать минут возил меня кругами по центру города, не имея конечного пункта назначения.
– Откуда Вовка взялся в моей квартире? – тоскливо спросила я, решив подождать с членовредительством.
– Его жена из дома выгнала. Поссорились. Вот мы с ним три дня вместе и жили, а потом я улетел по делам в Москву, а он остался. И тут такое… Сашка, да ты не волнуйся! Сейчас там все немного подсохнет и начнем делать ремонт. Я все оплачу, мой ведь косяк.
– Разве не Вовкин?
– Да что с него взять… Трое детей и жена-гарпия.
Я фыркнула и уставилась в окно. Родной город встретил приятной прохладой. После жаркой Испании – то, что нужно.
– Вечно у вас женщины виноваты, – проворчала я, немного поразмышляв. – И сколько времени займет ремонт?
– Думаю, за пару недель управимся, – улыбнулся брат. Волнение его отпустило, и теперь он казался нарочито бодрым.
– А где мы с тобой жить будем? Может, пришло время распрощаться с Маринкой и вернуть твою квартиру?
С лица Пашки снова сошла улыбка. Нет, ну что за день такой! В самолете пришлось сидеть рядом с пьяным мужиком, потом в аэропорту чуть не потеряли мой багаж, теперь получила новости о потопе в квартире. Дальше что?
– К Маринке бабушка приехала с матерью, ну как их выгонишь?
– Ну да. Верно. Мы-то с тобой и под мостом переночуем, так?
– Саш, ну не ворчи. Я вчера договорился с Соло, он приютит нас с тобой на время.
– Соломон? – оживилась я, обернувшись к брату.
Кажется, нездоровый блеск моих глаз от него не укрылся, потому что он покосился на меня с подозрением. Я же вновь отвернулась и крепко задумалась.
У нас с Павлом немалая разница в возрасте, что не мешало нам относиться друг к другу с любовью и уважением. Если честно, мы с ним всегда отлично ладили, и я готова была неустанно благодарить высшие силы за то, что подарили мне такого замечательного брата.
Но компании у нас с Павлом были, конечно, разные, однако, когда я приходила к нему в гости, где заставала кого-нибудь из его друзей, мне всегда было интересно за ними наблюдать. Еще бы. В тридцать лет брат отчего-то увлекся байками, и компания у него стала соответствующая. Множество брутальных мужиков из братства байкеров, крепкие, стильные – просто дух захватывало. А в пятнадцать лет, как известно, девочки очень любят влюбляться. И я не исключение.
Я так запала на Соломона, что за уши не оттащить. Сначала ни он, ни Пашка даже не поняли, как сильно меня пробрало. Каждые выходные я рвалась к брату, несмотря на то, что в компании его друзей я была как пятое колесо. Ни туда и ни сюда. Вроде бы и не совсем мелкая, но еще и не взрослая. Но брат отказать мне не мог, и я могла весь вечер любоваться Соло, каждый раз чувствуя, что еще чуть-чуть и меня разорвет от эмоций.
Когда стало ясно, что дальше так продолжаться не может, я набралась смелости и призналась Соломону в своих чувствах. Кажется, такого растерянного выражения лица я больше ни разу ни у кого не видела. Соло покосился на Пашку, как видно, пытаясь найти у него какую-то поддержку. И нашел. Пашка, слава богу, меня не высмеял, но строго велел заканчивать с этими глупостями. Я, еще будучи доверчивой, снова уставилась на Соло, надеясь, что сейчас услышу такие необходимые мне слова, мол, ты мне тоже нравишься, Сашенька, какой я дурак, что не признался первым.
Но куда там. Объект моей страсти покраснел и произнес:
– Саш, ты же ребенок совсем. А я взрослый мужик.
Я схватила сумку и унеслась из квартиры так стремительно, будто за мной гнались все черти преисподней. Мое нежное чувство оказалось невзаимным, я долго рыдала и даже призналась маме в коварстве Пашкиного друга. Мама, кажется, тоже опешила от таких новостей, но яростно уверяла, что у меня все впереди и в скором времени я забуду о Соло. Так и вышло. Правда, времени на это ушло, больше чем рассчитывала я и все мои ближайшие родственники. С Пашкой мы тогда стали видеться реже, а домой к нему я и вовсе перестала приходить. На тот момент с его квартирой были связаны самые прекрасные и самые ужасные моменты моей жизни.
Однако нам с Соломоном все же довелось снова встретиться на свадьбе брата. Мне тогда уже исполнилось восемнадцать, я была совершеннолетней,