Он вышел на крыльцо с фонарем, посветил на дорожку и, увидев женщину, поспешил к ней навстречу:
– А я боялся, что ты уже не придешь. Пойдем в дом. Холодный вечер. Ты, наверное, замерзла?
Она поднималась на крыльцо особняка, где не раз бывала на балах и званых вечерах. Но сегодня впервые она приехала сюда поздно вечером, таясь, когда новый хозяин особняка отпустил прислугу и сам вышел, чтобы впустить гостью в дом.
Новый владелец этого великолепного особняка, внук и единственный наследник покойного лорда Деверо, появился в Лондоне всего три месяца назад, но уже успел стать знаменитым и из застенчивого, немного неуклюжего юноши превратился в блестящего денди, самого завидного жениха и желанного гостя во всех салонах. И подтвердилась поговорка о тихом омуте – этот ослепительно красивый юноша оказался настоящим чертенком, вначале ошеломил всех, приглашая на свадьбу с никому не известной актрисой из захудалого театра в Вест-Энде, потом – известием о необъяснимом разрыве помолвки, ну а потом…
Она до сих пор не понимала, как это могло случиться. Вначале Кристиан в гостиной лорда Марстона показался ей совсем еще мальчишкой забавным, ошеломленным непривычной обстановкой. А потом, как все дамы, имеющие дочерей-невест, она стала рассматривать его как потенциального жениха для Джулии… Но то, что случилось на дебюте ее дочери, ей даже не снилось…
Леди Уэлсли о романтике и страсти знала только из сентиментальных романов. В ее жизни не было ничего подобного. Юную Шарлотту Кэррингтон выдали замуж через месяц после ее первого бала. Ее мужем стал старший сын и наследник старого лорда Уэлсли. Лорд Реджинальд был на 23 года старше Шарлотты, крупный, флегматичный, далекий от идеала девичьих грез. Он хорошо относился к молодой жене, но был слишком ленив, чтобы пытаться понять ее чувства и стремления, и смотрел на нее снисходительно: "Совсем ребенок, еще остепенится!".
Несколько лет у супругов Уэлсли не было детей, все попытки Шарлотты заканчивались неудачей, и только на пятом году брака родилась очаровательная малютка Джулия, и Шарлотта с воодушевлением стала осваивать обязанности молодой матери и хозяйки дома. Довольно скоро дамы приняли ее в свой круг на равных. Дочь росла; отец баловал долгожданное дитя и благодушно смотрел на жену. Из крупного он за эти годы стал толстым, заметно облысел и обрюзг, и всем земным удовольствиям предпочитал вкусную сытную еду, бокал коньяка и свежий номер Таймса в уютном кресле у камина. До поры леди Уэлсли воспринимала это как должное, считая, что такой и должна быть семейная жизнь, и Уэлсли, как муж, неплох: он не изводит ее колкостями, как Энди Марстон – бедняжку Викторию; не картежник, как лорд Чедвик, и не позволяет себе такого поведения, как баронет Литтлби, о его похождениях ходят притчи, которые приличным дамам слушать нежелательно.
Но когда она случайно оказалась наедине с внуком Деверо на приеме, ее устоявшиеся убеждения дали трещину и зашатались. Юноша посмотрел на нее так, будто видел впервые, долгим взглядом, от диадемы на золотисто-русых волосах до атласных бальных туфелек. Так на нее еще не смотрел никто, и леди Уэлсли невольно попятилась, чувствуя, как кровь приливает к щекам, а сердце колотится где-то возле горла. Кристиан медленно приблизился, словно лаская женщину бархатистым взглядом, и сказал: "До чего же вы очаровательны!". Да нет, этого не может быть, это сон или глупая шутка, разве может юный красавец так смотреть на женщину почти вдвое старше его? А она, замужняя дама, мать взрослой дочери, разве может так краснеть и трепетать под взглядом постороннего мужчины? Гоня от себя захлестывающий поток неизведанных ранее чувств, леди Уэлсли пятилась, как она думала, в сторону двери, и бессвязно бормотала: "Не говорите так, мистер Крэй, вы же понимаете, для меня совершенно неприемлемо слушать такое…". Неожиданно юноша одним шагом сократил дистанцию между ними, одной рукой поймал леди Уэлсли за талию, другой – за плечи, и, крепко прижав к себе, поцеловал в губы, прервав ее на полуслове.
Женщина задохнулась от неожиданности, вскинула руки, чтобы оттолкнуть юного нахала, залепить ему пощечину, но вместо этого… обняла Кристиана в ответ. Теперь юноша уже не сжимал ее железной хваткой, а ласково обнимал, поглаживая узкую напряженную спину под золотистой парчой платья. Леди Уэлсли забыла обо всем – что сегодня дебют ее дочери, внизу собрались гости и ее муж восседает в гостиной, блаженно подремывая с сигарой и бокалом коньяка, и что дверь может быть неплотно закрытой. Она не успела опомниться, как ее платье оказалось на ковре диадема, звякнув, упала на кресло, а Кристиан подхватил женщину на руки легко, как пушинку, опустил на кровать и, осыпая поцелуями ее шею, плечи и грудь, быстро расправился с остальной одеждой… Ничего подобного Шарлотта ни разу за 21 год супружества не испытывала, это было ни с чем не сравнимо. Она не ведала, что существует такое наслаждение. Чтобы не закричать, Шарлотта сильно закусила губу и впилась ногтями в спину Кристиана.
– Как ты прекрасна, – пробормотал он через некоторое время и стал быстро одеваться. – До чего же ты обворожительна!
– Ох, мы, наверное, сошли с ума, –