Конечно, богоборческие власти могли позакрывать церкви, могли даже разрушить их. Но совершенно невозможно было разрушить дома миллионов верующих, в которых, так же как и в храме, был иконостас. При этом многие из таких домов, при отсутствии в округе храмов, становились местами для богослужений. Известно, что отец Иоанн (Крестьянкин) в соответствующим образом подготовленных рязанских крестьянских избах тайком проводил богослужения – литургии Преждеосвященных Даров – исповедовал, причащал, свершал требы. В тех селениях, где не было храмов, у него появлялись свои «уполномоченные по церковным делам» (в основном женщины), которые приготавливали свою избу к приходу отца Иоанна, чтобы он мог свершить там требы или отслужить литургию: развешивали иконы, устанавливали в тазы с песком восковые свечи, зажигали самодельные лампадки.
Каждый приход отца Иоанна был праздником и для тех, кто его встречал, и для него самого, ведь он встречался с Божиими людьми, которые не утратили живую веру в Бога. Ни гонения, ни запугивания не сломили простых русских крестьян. Особенно ревностно хранили веру «белые платочки» – так называли женщин, демонстративно носивших в церковные праздники и воскресные дни белые платки как символ своей верности Господу.
К приходу отца Иоанна «белые платочки» собирались в избе «уполномоченной по церковным делам». Если в селе когда-то был храм, то служба начиналась с молебна покровителю этого храма. После молебна батюшка совершал исповедь, соборование и причастие. После службы проводил панихиду.
А ведь тогда советской власти казалось, что вот еще немного, еще чуть-чуть, и она сможет показать по телевизору «последнего попа». Властителям думалось, что священники к 1980 году будут не нужны, ведь к тому времени они обязательно воспитают «единый советский народ» в духе «научного атеизма».
Громадная государственная машина по такому «воспитанию» работала в полную силу в то время, когда отец Иоанн служил на Рязанской земле. Давление на Церковь было такое, что некоторые священники отказывались от сана, а верующие публично отрекались от веры. Но вот чудо: прихожан в храмах становилось все больше и больше, а религиозность православных христиан становилась все глубже. Так ответил православный народ на ломку его духовных устоев.
Этот же народ воодушевлял и священников. Того же отца Иоанна (Крестьянкина), который прибыл на Рязанскую землю после пятилетнего заключения в лагере и двухлетнего служения во Пскове, откуда он тайно уехал из-за возможного повторного ареста. Уехал, не желая того, а по настоянию своего духовного наставника.
Конечно, при желании власти могли арестовать его и в Рязани. Почему этого не произошло, сказать трудно. Однако известно, что во время пребывания на Рязанской земле отец Иоанн находился под постоянным контролем спецслужб. Он знал это, но не боялся. Он верил в Божий Промысл над собой, который считал главным в жизни каждого человека. Впоследствии, уже будучи архимандритом Псково-Печерского монастыря, отец Иоанн, вспоминая о своем служении в миру, не раз говорил:
– Уж чего я только не видел! Чего только не претерпел! Всё, всякие грехи к сердцу прилагались, но душа осталась чиста. Совесть чиста. Как зато теперь хорошо! Если бы вы знали, как хорошо про все это вспоминать и знать, что я совесть сохранил! От этого на сердце легко и радостно.
Потому и годы, проведенные на Рязанщине, батюшка называл благодатными. Он всегда вспоминал их с благодарностью к Богу и с признательностью к своим прихожанам, которые были простыми крестьянами. У них отец Иоанн никогда не уставал учиться народной мудрости, которая была плодом суровой жизни и детской веры в Бога. Эти люди были просвещены душой, они приоткрывали перед отцом Иоанном глубину своего восприятия жизни в миру. Впоследствии батюшка с умилением вспоминал простую речь рязанских крестьян, которая была исполнена прозрений. Именно общение с простыми верующими рязанцами открывало ему богатство Богом отмеченной души русского народа.
Духовническая деятельность отца Иоанна на Рязанской земле не могла остаться не замеченной властями. Чтобы оторвать батюшку от прихода, от полюбивших его прихожан, уполномоченный постоянно переводил батюшку из одного храма в другой. За десять лет служения в Рязанской епархии отец Иоанн сменил пять приходов. И на всех указах уполномоченного о переводах батюшки в другой храм стоит приписка Рязанского епископа Николая (Чуфаровского): «Переводится на благо Церкви и на пользу дела». Уполномоченный даже представить себе не мог, насколько эти слова были промыслительны. Казалось бы, какое благо, какая польза могли проистекать от постоянной перемены места служения? Да и откуда было знать ему, атеисту, что такое Божия воля? А вот владыка Николай знал это очень хорошо. «Отогрел души людей на этом приходе – пусть едет отогревать на другом. Возродил