Краденые яблоки. Ави

глупость?

      Я смотрела на пустые темные окна пятого этажа.

      – Я думаю, ты понял, – убеждая саму себя, прошептала я в воздух.

      ***

      Стояла середина лета. Зной высушивал проселочные дороги, и деревенские пацаны вдоволь гоняли по ним на велосипедах. Их бы и слякоть не остановила – таких ничего не остановит. Дикое, счастливое племя.

      Пахло травой. Гудели сверчки. Мальчишки, побросав велосипеды на берегу, с криками забегали в воду. Наблюдая за ними, я с интересом приподнялась на локтях, и меня тут же заметили из воды. Визитор, конечно, остальные не замечают – они подстраиваются. Он выбрался из воды, подошел, присел на корточки и задумчиво взглянул на меня. Сейчас мне было лет тринадцать, голубое выцветшее платье, когда-то белые босоножки, весь нос в веснушках.

      – Я тебя раньше здесь не видел.

      Судя по интонации, лет тридцать-сорок, может, больше. Я прищурилась и лукаво улыбнулась.

      – А меня раньше здесь и не было.

      Визитор явно размышлял. Я не волновалась. Почему-то я была уверена, что, даже если он поймет, что происходит, то он меня не сдаст.

      – Ежи, – наконец, решился мальчишка.

      – Васька, – я высвободила одну руку и серьезно пожала его ладошку. По-взрослому. Визитор снова внимательно на меня посмотрел, – то есть Василиса. Но ты зови меня Васькой, мне так больше нравится.

      Он размышлял с полминуты и, наконец, предложил:

      – Пойдешь с нами ночью в заброшенную церковь?

      Наверное, в реальности он собирался туда со своими друзьями, но этот Визитор явно использовал одну из новых версий, позволяющих корректировать воспоминания, и в церкви ночью он был один. Не считая меня, конечно.

      – Привет, – он подошел почти незаметно и как бы невзначай спросил, – ты ведь не местная, да?

      – Ага, – я беззаботно пожала плечами. Интересно, а фактор случайности он включил? Могла я тут оказаться просто как рандомный образ? Или он догадывается, что происходит, просто не решается рискнуть рассинхронизацией?

      – А что ты тут делаешь? – он задал еще один вопрос на грани.

      – Прячусь, – максимально честно ответила я. Он больше не приставал с вопросами.

      Под утро, нагулявшись по развалинам, мы сидели на мосту через реку. Я сняла босоножки и болтала босыми ногами. Если не задумываться, казалось, будто мне и правда тринадцать, и мальчишке рядом столько же. Он рассказывал обо всем на свете, иногда забывая, в каком времени находится. Я не поправляла. Мне нравился этот июль.

      ***

      Компания "Темпай" придерживалась принципа "любой каприз за ваши деньги". Сначала Подгляд просто позволял попадать в темпоральный круг с позиции наблюдателя. Говорят, они рассчитывали, что люди будут рваться в будущее, поэтому выкатывали инструкцию, где большими красными буквами писали про рассинхронизацию при попытке обойти адаптив.

      Наверное, так и было бы, если бы Подгляд изобрели в космическую эру, когда молодежь бурлила новыми идеями, а почтенные ученые отбирали яблоневые семечки для отправки на Марс. А люди рванули в прошлое. Не то, которое с динозаврами и гладиаторами, а в свое собственное. Шуточки про "три года назад надо было по-другому ответить" вышли на новый уровень, и "Темпай" не упустил возможности еще раз обогатиться. Теперь можно было попадать не в настоящую темпоральную ветку, а в копию – с теми изменениями, которые Визитор – пользователь программы – хотел внести. Мир без ошибок и неправильных выборов.

      После этого "Темпай" перепечатали раздел о рассинхронизации, сделав упор на то, что можно и что нельзя менять в своих воспоминаниях. Включается Подгляд на резонансе с мозговыми волнами, и при путешествии по другому времени тебе ничего не должно казаться неправильным, чуждым или нескладным. Поэтому – адаптив: в будущем все технологии, о которых мы еще не знаем, заменяются на привычные нам вещи.

      Рассинхронизация разрывает контакт с Подглядом. Тяжелая рассинхронизация может даже нарушать работу мозга пользователя.