«С мая началось мое горение и кипение. Я поставил перед собою задачу – служить России и только России. Не лицам, не кружкам и не партиям. Печатать о том, что всего нужнее России – и сейчас, сию минуту (для боевой борьбы), и на сто лет вперед (обновленный лик России). В одиноком и сосредоточенном углублении вырабатывал я программу журнала, тон его, необходимые темы и списывался с сотрудниками…»
Задание журнала[1]
1. Национальная Россия нуждается в патриотической, волевой и ведущей идее. Эта идея должна установить цель всей предстоящей борьбы за Россию и притом не только на ближайшие сроки, а на целые десятилетия. Она должна воодушевить и вести все здоровые элементы России – как в зарубежье, так и внутри страны. Она должна быть не только государственной и национальной, но охватывающей все стороны духовной культуры.
2. Революционное крушение России было прежде всего идейным и волевым крушением русской интеллигенции. Отсюда наше основное задание: идейное и волевое обновление духа в русском образованном слое. Всякую страну всегда ведет ее интеллигенция, дающая своему народу духовное направление, образование, власть и дисциплину. Так всегда было; так всегда и будет. И посему там, где национальный образованный слой оказывается несостоятельным – на его место вступает интернациональная или чужестранная интеллигенция.
Мы верим, что Россию поведет и впредь ее собственный национально чувствующий и мыслящий образованный слой, но уже с новою идеею, с новою верою, с новым творческим пафосом. Эта идея и этот пафос были выношены в нашей белой борьбе. Они имеют свои глубокие, национально-исторические корни. Они нуждаются в раскрытии и обосновании.
Строить Россию значит прежде всего строить дух ее интеллигенции. И к этому мы обязаны приступить немедленно.
3. Журнал мыслится редакцией как идеологически-философский и политико-публицистический. При этом он не должен иметь отвлеченно-научного характера: он должен быть прост и доступен. Но общий тон должен быть волевым и ведущим; проникнутым верою в свою правоту; произносящим определительное да и недвусмысленное нет. Ибо идея есть не только отвлеченный идеал, но движущий мотив, руководящая сила, живое умонастроение и творческое воленапряжение. Только вера зажигает сердца. Только убежденность родит убеждения. Только слово, равносильное поступку, кует характер и ведет к борьбе.
Это совсем не означает, что всякая статья должна быть «патетическим воззванием». Мы вовсе не должны впадать в банальную агитацию или аффектированность. Напротив: необходимы и разъясняющие, и спокойно аргументирующие, и идейно-полемические статьи. Но желательно, чтобы журнал создавал атмосферу волевой уверенности и некой ответственной властности.
Этим и должен определяться тон нашего журнала.
Мы должны говорить мужественно и твердо, не боясь возможных ошибок и не стремясь предвосхитить все возможные грядущие «политические конъюнктуры»: судить нас будет Россия и история, но не современники.
Далее, волевая определительность неизбежно упрощает многое, и нам придется мириться с этим. Однако упрощенная формула не должна упрощать нашего опыта и разумения: тогда мы будем застрахованы от вульгарности.
Наконец, говорить публично значит не говорить только перед друзьями, но и перед врагами. Ныне это верно, как никогда. Отсюда необходимые умолчания в темах и ответах. Однако резервации наши должны быть мудры, честны и взаимны только интересами самого дела: тогда мы будем застрахованы от неискренности.
4. Для того чтобы выдвинуть идею, а не просто политическое требование или тактический лозунг, нам необходимо увести наше внимание от политической злобы дня и подняться над текущими событиями. События дня не будут предметом наших суждений; они могут дать лишь повод для идейного освещения и раскрытия общей проблемы по существу.
Далее нам надо умственно отрешиться как от дореволюционных, так и от специфически зарубежных делений, течений и постановок вопроса, ибо весьма возможно, что ни те ни другие совсем не улавливают основного существа каждой из состоящих перед нами проблем. Так, например, проблемы монархии и собственности не имели верной постановки до революции; проблемы национального воспитания и художественного кризиса совсем не поставлены в зарубежье. В частности, дореволюционные политические партии были вообще безыдейны в настоящем смысле этого слова; и все крайне правые и все левые течения зарубежья движутся ныне по-прежнему в русле этой безыдейности и потому фальшиво ставят и ложно решают все вопросы.
Наш журнал принципиально отрицает безыдейную политику и безыдейную «культуру». Он ищет идейного обновления и идейного творчества в уверенности, что именно на этом пути может и должна возродиться волевая и здоровая традиция русской национальной культуры.
5. В этом идейном искании следует отправляться от того отрицательного