На дворе теперь не жаркое, но уже хорошо пригревающее южное июльское утро, а в приоткрытую балконную дверь большой гостиной комнаты квартиры родителей, где я расположился на угловом развернутом диване, загуливает приятный такой, легкий, обволакивающий утренней свежестью, ветерок, под прохладные волны которого даже не глаз хочется открывать. На часах без малого одиннадцать, а я все еще в горизонтали, лениво потягиваюсь, но уже возвращаюсь к осознанию действительности.
Нет, я, конечно, не берусь утверждать, что уже весь возвернулся в линейное восприятие благостного мира в собственных телесных и духовных кондициях, но если выпадает, то утренняя пробудительная нега заботливого покрова родительского дома очень долго нас не хочет выпускать из своих объятий; хочется чтобы она закончилась не в сию минуту.
Но что-то, даже как-то странно тихо сейчас на просторах родительской жилищной обители; по всей квартире тишина прямо как первозданная. Удивительно просто! Даже такая маленькая девятилетняя назойливая вредность как мой младший родственник, младший брат и тот не подает никаких признаков личного неудовольствия от моего присутствия.
В приватной точности, виной причины моего нынешнего позднего пробуждения являются серьезные обстоятельства, а конкретно то, что заявился я вчера домой только после полуночи, кстати, практически после двухмесячного своего отсутствия. Но ничего предосудительного – все в духе нынешнего времени и сообразно случившимся обстоятельствам.
Вместе с ребятами из нашей университетской группы мы все это время работали в специальном студенческом строительном отряде, в заволжских степях Волгоградской области. Кстати, неплохо работали.
Как результат, я привез оттуда почти шестьсот рублей. А это не только для студента, но и для хорошего инженера сегодня весьма приличные деньги. Пятьсот я вчера сразу же вручил матери (маман или мама – сан как мы с отцом иногда обращаемся к ней), а остальные оставил пока при себе на всякие мелочные потребности.
А мой старший, в смысле батя, когда я вчера передавал в руки мама-сан свой финансовый вклад в укрепление семейного бюджета, на меня только бурчливо смотрел, и как – будто даже с укоризной.
Нет – нет, лучше всё же мама – сан. Так будет надежней!
Вообще-то второй семестр на третьем курсе у нас выдался какой-то суматошный. Я даже не успел заметить, как он пролетел.
Еще перед майскими праздниками комитет комсомола бросил клич на факультете, что срочно набирают специальный студенческий отряд из тридцати человек и практически все пацаны из нашей группы, в том числе, и я, туда записались. Даже сессию нам помогли в ускоренном темпе сдать, так что ы мая мы уже убыли к месту назначения. С одним предметом только вышла заминка. Гончаров Олег Петрович профессор кафедры, отказался у нас принимать экзамен по Советскому гражданскому праву – сокращенно СГП, объявив, что лекционный курс должен быть полностью прочитан, и проведены все практические занятия. А все остальное – это уже сторонние отвлечения. Он вообще-то принципиальный такой товарищ!
Кое – как уговорили его, что мы хорошо подготовимся и сдадим экзамен по его предмету в августе; он согласился, и тут же выдал нам дополнительно темы новых рефератов, хотя мы уже писали курсовые работы в зимнем семестре. Так что такие вот теперь у меня каникулы организовались с сочетанием отдыха и подготовкой к самому серьезному экзамену за этот курс.
Кстати, на дворе у нас нынче одна тысяча девятьсот восемьдесят очень важный год, который называется юбилейным – одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмой!
Понимание надо иметь, политичное — как выражается один мой друг, по этому вопросу; а то у нас некоторые местные придворовые или придворные граждане, и даже личности более крупного масштаба, так сказать деятели городского уровня, относятся к этой теме как-то без вдохновения.
Нет, ребята, а как все-таки здорово дома! Под покровом родительской заботливости. Леность непритворная меня прямо распирает, если можно было провалялся бы так в постели целый день.
С тех пор как я стал студентом, поступив три года назад на юридический факультет бывшего Новоросийского императорского, теперь Одесского государственного университета, я практически не больше одного – двух дней в неделю бываю дома, а случается и не каждую неделю. В общем то расстояние небольшое до нашего города, не больше двухсот километров, но каждый день мотаться туда обратно, занятие не из приятных, с чем согласились и мои родители, а мой младший брат так тот вообще был в превеликой радости. По случаю открывшегося факта, он тут же меня выселил из моих домашних апартаментов, то бишь из моей комнаты, заявив, что «нормальные студенты должны жить там, где учатся».
Ну что тут ему скажешь: такой вот он у меня весь продуманный! Такая вот теперь пошла молодежь! А главное – логика же есть. Так что мне приходится устаиваться на жительство в гостиной, когда бываю в родительском доме.
Кстати город, в котором я родился и живу по сегодня, небольшой такой по