Книги горят очень долго. Библиотека пылала весь вечер, а потом ещё всю ночь её остатки источали очень сильный жар. Последние язычки пламени пропали на пожарище только к утру. И всё это время Асий простоял неподвижно, погрузившись в горе – горе не одного человека, но всего человечества, которое между тем продолжало существовать, совершенно не подозревая о великой утрате.
Жить стало тоскливо. Жить стало незачем. Старик словно пришёл в себя, тяжело вздохнул, вытер рукавом слезящиеся глаза, огляделся и не узнал место. Одесса больше не существовала. От многочисленных пожарищ медленно, чуть колыхаясь, поднимались прямо вверх грязно-серые столбы дыма. Верхние части этих столбов уже окрашивало розовым вот-вот готовое появиться из-за горизонта светило. Внутри этой страшной колоннады лежали тела убитых во вчерашнем сражении: и одесситы, и Неутомимые, о которых их бывшие соратники, уже покинувшие остров на оставшемся корабле, и не подумали позаботиться.
Асий брёл по городу, склоняясь над каждым телом в надежде найти хоть кого-то, в ком бы ещё теплилась жизнь. Но всё напрасно: мертвец… мертвец… мертвец…
«Что здесь случилось?» – раздался в его голове беззвучный вопрос. Старик медленно оглянулся. Посередине того, что ещё вчера было городской улицей, недоумённо озираясь, стоял сипс – огромная чёрная собака с мохнатой, отливающей сизым гривой.
– Это ты, Аррутар, Великий Синий Пёс… А я уж было подумал, что совсем один на Априи остался…– устало и тихо произнёс старик.– Ты спрашиваешь меня, что случилось? Случилась очень большая беда… Очень, очень большая… Они сожгли библиотеку… Они убили много людей… Они сожгли город…
«Громорог?»
– Да. Император и его люди.
«Где они?» – шерсть на загривке пса встала дыбом.
– Неутомимые… они уже далеко. Они уплыли. Сожгли библиотеку, сожгли город и уплыли. А наши люди – те, что остались в живых, – ушли через Врата на Большую землю. Так напоследок им повелел Светлый.
«Где Водорог?»
– И я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос, но – увы… Император вызвал Светлого на поединок. Они стояли насупротив. Вo-он там… в центре поляны… И вот что странно… Они ничего не делали, совсем ничего, даже не шевелились. Но почему-то всем вокруг вдруг стало страшно. Очень страшно. А потом они оба исчезли. В мановение ока, как не бывало. Что с ними сталося – то ведомо лишь Обоим…
«Почему ты не ушёл вместе со всеми?»
– Да, думаю, надобно было уйти. Но не смог я… Стоял, словно завороженный, не в силах отвести взор от горящей библиотеки. И страдал от того, что не могу ничего спасти из этого сокровища – ни единой книги, ни единого свитка.
«Что собираешься делать дальше?»
– Дальше… Что дальше? Положусь на волю Обоих. Что ещё остаётся? Только вот наперво хочу проверить: не остался ль кто живой? Аррутар, друг мой, у тебя ноги быстрые. Сделай доброе дело: обеги павших. Посмотри: есть ли в ком жизнь? Не то, опасаюсь, не поспею я с помощью.
Пёс кивнул и принялся обнюхивать разбросанные по берегу тела, перебегая от одного к другому. Старик тяжело опустился на землю и принялся ждать.
Аррутар вернулся уже через несколько минут.
«Один жив. Враг, – сообщил он.– Убить его?»
– Да что ты, что ты! – заполошно замахал руками Асий. – Это же душа человеческая. Какая никакая, а душа, да к тому же ныне ещё и беспомощная. Веди меня к нему.
Неутомимый, такой же могучий, как и все его соратники, лежал на каменной плите в большой луже крови: толстая стрела насквозь пробила ему плечо и застряла в нём. Однако же сознание он потерял не от кровопотери, а от удара по голове: большая ссадина запеклась на левом виске, засохшая кровь слепила в мелкие кустики волосы подле уха и половину светлой кучерявой бороды.
Асий вынул кинжал из ножен Неутомимого, вспорол рукав его куртки и осмотрел рану. Толстая боевая стрела, торчащая из руки