Оно и понятно – выглядываешь такой ранним утречком в окошко, а оттуда на тебя скалится страшенная морда, которой вчера вроде как тут не наблюдалось. Все статуи на фасаде замка живые и могут перемещаться. А некоторым, особенно монстрикам, не чуждо чувство юмора. Герои в этом плане ведут себя потише, а кое-кто даже помогает студентам. Хотя, некоторые из них, например, статуя Святого Патрика, были излишне уж благочестивы и любили по утрам читать нотации под окошками нерадивых студентов. Но это все равно лучше, чем монстры.
Впрочем, горгулья, которую так нагло и бессовестно пыталась споить я, была очень даже симпатичной, хотя от медовухи отказывалась наотрез, заявляя, что она при исполнении служебных обязанностей.
– Да ладно тебе, медовуха отличная, такую ещё сто лет нигде не попробуешь! – пыталась уломать я строгую каменюку и, похоже, перестаралась.
– Не попробую? – сощурилась горгулья и оскалила клыки. – А где ты ее вообще взяла? На территории Института же строго запрещено хранение и распитие спиртных напитков!
– Ректору побежишь докладывать? – обиделась я. – Я тебе, как хорошей знакомой, по доброте душевной предлагаю редчайший напиток, сто тридцать семь лет выдержки, а ты…
– Ну, вот ещё! – горгулья, в свою очередь, обиделась в ответ и гордо вскинула голову. – Я, в отличие от других статуй доносительством не занимаюсь. А хотела бы – давно уже у него была!
Это верно. Прежде, чем проникнуть в преподавательское крыло и пробраться на карниз, я вкупе с медовухой побывала ещё, как минимум, в трех местах замка, доступ куда строго воспрещен. Вернее, доступ-то разрешен, но не глубокой ночью. Что я там делала – уже не помню… Но, думаю, ничего особо плохого. На плохое я не способна. Только на хорошее, доброе, светлое и чистое.
– Молодец! – с чувством похвалила я и дружественно похлопала горгулью по голове. – Слушай, а тут окна профессора Амалии Сенд недалеко, да?
– Да, – машинально кивнула горгулья и, спохватившись, переспросила с подозрением, – Тебе зачем?
– Затем! – буркнула я и хлебнула ещё медовухи прямо из горла.
– А, все ясно, – протянула подлая каменюка и дружески пихнула меня мордой, так, что я потеряла равновесие и чуть было не полетела с карниза в пропасть. – Да не расстраивайся ты так! Ну, женится ректор на ней и будет все у них замечательно! И будут они любить друг друга! И нарожают кучу детишек! А потом внуки пойдут! – горгулья явно увлеклась представлениями картин светлого будущего ректора ВИМП и профессора Сенд. – Наоборот бы, порадовалась!
Порадовалась, счас!
Гадская гадюка профессор Амалия Сенд появилась у нас с начала второго курса, то есть пару недель назад, но за это время я уже успела ее, мягко говоря, невзлюбить. Во-первых, ее предметом был нудный Магический Кодекс, статьи которого профессор Сенд заставляла нас учить наизусть. А там такой талмуд – аж из трех томов – ну как его вызубрить? Мне, правда, на это плевать с высокой колокольни, я никогда не была в рядах лучших учениц, но ее самоуверенная манера держаться и визгливый голос бесили чрезвычайно. Однако хуже всего было то, что гадюка Амалия явно положила глаз на нашего ректора и, что самое обидное, он похоже, отвечал ей взаимностью.Глаза б мои не видели, как она вокруг него увивается! Магистр Аштон то, магистр Аштон сё… А магистр Аштон и рад стараться – гадюка Амалия в нашем магполице новенькая, его на нее прямо, как на мед, тянет!
Но ректор мой и только мой! И профессору Сенд пора об этом узнать…
– Ладно уж, помогу по старой дружбе, хотя зря ты все это затеяла, – неожиданно великодушно проговорила горгулья. – Магистр Аштон от Амалии этой без ума. Только себе хуже сделаешь!
– Ничего, прорвемся! – ухмыльнулась я и сделала большой глоток медовухи для храбрости.
– Тогда садись!
Кто боится высоты – на горгульях лучше не кататься. Но кто полон жажды мщения, а ещё кто перед этим выпил медовухи – это с нашим удовольствием. Горгулья передвигалась по фасаду здания, гибко перетекая своим каменным телом, как нарисованная, с карниза на карниз. Удержаться на шустрой каменюке было архисложно, но я старалась изо всех сил… Ладно, не старалась. Темные окна мелькали перед глазами, иногда горгулья здоровалась со своими знакомыми статуями, а я, закрыв глаза, наслаждалась нашим путешествием, которое напоминало аттракцион на балаганной ярмарке, куда папа водил меня в детстве.
– Ну, и какие у тебя планы? – поинтересовалась горгулья, зависнув на карнизе под приоткрытым окном, в котором слабо мерцал небольшой источник синего света.
План у меня был четкий – превратить профессора Сенд в змеюку (коей она и являлась по определению), а потом сбежать в город к своим друзьям, чтобы отпраздновать это в какой-нибудь симпатичной таверне. Когда я его озвучила, горгулья заметила