Родилась будущая писательница в 1875 году в семье поручика лейб-гвардии Алексея Александровича Воронова. Свою мать она не знала: та умерла при родах, и воспитанием девочки занимались её тётки. В одиннадцать лет Лидию отдали на учёбу в Павловский институт благородных девиц, и это событие во многом предопределило её будущее. Впечатления институтской жизни легли в основу большинства творений Чарской, в том числе её дебютной книги – полубиографического произведения «Записки институтки» (1901). Эта школьная повесть, в значительной степени основанная на воспоминаниях Лидии о семи годах учёбы, достоверно отражает уклад жизни барышень в дореволюционных гимназиях: мелкие радости вроде кондитерских пирожных на обед, обязательное посещение церкви, редкие прогулки по городу, танцевальные вечера… Всё это было хорошо знакомо современникам писательницы и вызывало в них самый горячий отклик. Недаром известная поэтесса Марина Цветаева даже посвятила стихотворение грузинской княжне Нине Джавахе – одной из героинь повести Чарской.
Но такое признание досталось Лидии далеко не сразу. Получив образование в Павловском, девушка поначалу решила стать актрисой. Для этого она подала прошение и в 1897 году поступила в Императорское Санкт-Петербургское театральное училище. Именно там, оттачивая мастерство перевоплощения, Лидия и придумала себе звучный псевдоним Чарская. К сожалению, театральная карьера, хотя и приносила удовольствие, не всегда позволяла свести концы с концами. Именно это подтолкнуло нуждавшуюся в деньгах Лидию попробовать себя в другом амплуа. И уже первая книга, за которую Чарская получила весьма скромный гонорар, сделала её самой известной детской писательницей своего поколения. «Записки институтки» не только выдержали четыре издания, но и довольно скоро обрели продолжение. «Люда Власовская» (1904), «Вторая Нина» (1907), «Джаваховское гнездо» (1910), «Дели-Акыз» (1915) – к приключениям полюбившихся героинь их создательница возвращалась неоднократно. На глазах читателя они взрослели, находили друзей, переживали первые потери и разочарования, учились любить… Сама Чарская, считая, что главная цель её произведений – «будить любовь к добру и правде», далеко не всегда старалась смягчить правду жизни, выдумывая оптимистические сюжеты. На страницах её книг есть место страданиям и даже смерти: умирают от чахотки смелая княжна Нина и её брат Юлико, от лютой стужи погибает добрый старик Михалыч («Сибирочка», 1908), теряет двоих детей сестра милосердия Юматова («Сестра Марина», 1913)… Недаром в одном из писем, приходивших на имя Чарской, можно встретить такой отзыв: «Скажите тёте Чарской, что я её люблю за её повести, хотя местами она заставляет нас плакать». Своими книгами писательница желала не столько развлечь ребёнка, сколько воспитать его душу. И хотя ряд критиков позже ругал её за ненужную, по их мнению, сентиментальность, мало кто из них отрицал важность такой проповеди доброты и сострадания…
Писала Чарская и для взрослых. Из-под её пера вышли такие романы, как «Право сильного» (1904), «Мошкара» (1905), «Во власти золота» (1905), и многие другие. Основными темами подобных её произведений были фабричный труд, военные подвиги и личные отношения. Но всё-таки куда больше внимания писательница уделяла юным читателям. Для них она придумывала сказки и повести, отвечала на их письма, от имени детей выступала против телесных наказаний…
В книге «Записки маленькой гимназистки» Чарская на примере судьбы Лены Икониной показывает важность доверия к ребёнку, уважения к его личности. Девочка, оставшаяся без матери, оказывается в доме своего дяди, где её поначалу недружелюбно, с презрением встречают кузены. Дети долгое время не могут поладить, и их стычки часто приводят к тому, что Лену наказывают, не разобравшись в причине ссор. И только когда девочка, не находя любви и понимания окружающих, убегает в метель и едва не погибает, семья наконец осознаёт, как она им дорога. Хорошо, что это не происходит слишком поздно – в финале повести близкие люди имеют шанс исправиться и стать лучше.
Не в этом ли красота книг Чарской – в надежде на торжество доброты и справедливости?..
Виктория Хруслова
Глава I. В чужой город к чужим людям
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! – стучат колёса, и поезд быстро мчится всё вперёд и вперёд.
Мне слышатся в этом однообразном шуме одни и те же слова, повторяемые десятки, сотни, тысячи раз. Я чутко прислушиваюсь, и мне кажется, что колёса выстукивают одно и то же, без счёта, без конца: вот так-так! вот так-так! вот так-так!
Колёса стучат, а поезд мчится и мчится без оглядки, как вихрь, как стрела…
В окне навстречу нам бегут кусты, деревья, станционные домики и телеграфные столбы, наставленные по откосу полотна железной дороги…
Или это поезд наш бежит, а они спокойно стоят на одном месте? Не знаю, не понимаю.
Впрочем, я многого не понимаю, что случилось со мною за эти последние дни.
Господи, как всё странно делается на свете! Могла ли я думать несколько недель тому назад, что