Греттер и Роза
В тот день за окном прогуливался прохладный весенний вечер, только что проводивший внезапно нагрянувший дождь. Детские площадки, на которых буквально полчаса назад играли дети, опустели: все поспешили укрыться от дождя в парадной ближайшего дома и случайно оставили свои вещи на скамейке; в песочницах лежали позабытые малышами игрушки и миниатюрные фигурки. Воцарилась тишина, и казалось, что время, которое вечно куда-то мчит, остановилось на мгновение.
Мальчик по имени Греттер сидел на своем подоконнике, укутавшись в одеяло, и наблюдал за этим безмолвным миром по ту сторону окна. Уже третий день Греттер не выходил из дома по причине болезни.
Мальчик прислонился горячим лбом к окну, и на секунду ему полегчало: казалось, что температура отступила. Еще бы болезнь не царапала горло острыми когтями – жить стало бы гораздо легче и приятнее. Можно было бы пойти прогуляться на улице, залезть на верхушку дерева, преодолев страх высоты, или просто полежать на траве в любимом лесу, наблюдая за облаками, принимающими самые различные фигуры.
«Чай будешь?» – раздался приятный женский голос. Мама Греттера приоткрыла дверь его комнаты и вопросительно посмотрела на сына, который так укутался в одеяло, что был похож не на 12-летнего ребенка, а на гигантскую гусеницу.
«Нет!» – равнодушно пробурчал мальчик, даже не посмотрев на маму, которая уже стояла позади него в углу комнаты, держа поднос, на котором сверкало блюдце с чаем с малиновым вареньем и тарелка с куском любимого фисташкового торта. После пары минут молчания мама Греттера поставила поднос на стол и поспешно удалилась из комнаты, бросив вслед: «Захочешь – съешь, я пойду обратно к гостям». Стоило двери хлопнуть, Греттер слез с подоконника и направился к столу – от угощения было сложно отказаться. Откусив половинку, ребенок почувствовал, как шкала его настроения повысилась от самого минимума до среднего показателя, а после глотка чая – до максимума. Греттер тихонько подошел к двери комнаты и приоткрыл ее, заглянув в небольшой проем, словно пытаясь оказаться незаметным. В зале квартиры было пусто, зато на кухне была слышна оживленная беседа: в тот день у мамы Греттера был день рождения, и к семье мальчика пожаловали гости. В какой-то степени Греттер был рад своей простуде, ведь можно было спокойно не выходить из комнаты и не отвечать на одни и те же вопросы гостей и не выслушивать восклицания: «Как же ты вырос! Как быстро летит время!»
Мальчик уж было хотел закрыть дверь, но внезапно его взгляд остановился на предмете, который ранее не был замечен в поле его зрения. Приоткрыв дверцу еще чуть-чуть, Греттер прищурился, пытаясь рассмотреть предмет более внимательно. На мамином любимом комоде стоял темно-коричневый горшочек с прекрасной алой розой. Цвет этой розы был настолько насыщенный, что у Греттера начало рябить в глазах и ему пришлось проморгаться, чтобы еще раз взглянуть на этот восхитительный цветок. На цыпочках он подошел к горшочку и начал детально рассматривать незнакомку, ее сочные лепестки, острые шипы и листья ярко-зеленого окраса. Вот уже ему захотелось дотронуться до нее – аромат манил и заполнил собой всю комнату.
«Нравится?»
Греттер вздрогнул от неожиданности и попятился назад. Мама мальчика, улыбнувшись, потрепала кудрявую голову Греттера, затем взяла в руки горшок и сама принялась его гордо рассматривать: «Мне тоже нравится. Соседка Молли сегодня забежала и подарила мне эту розу. Ни разу еще не видела большую розу такого насыщенного цвета. Ты ее оценил уже?»
«Нет, не нравится. Я безразлично отношусь к цветам, – серьезно произнес Греттер, не отрывая взгляд от цветка. – Не вижу в них ничего красивого».
В ту ночь Греттеру не спалось: он ворочался с боку на бок, пытался считать овец или вспоминать жизненные ситуации, в которых мог бы что-то исправить, но, увы, сон не приходил. В какой-то момент Греттеру сильно захотелось пить, и он, обернувшись любимым одеялом, направился на кухню. Стоило мальчику налить воды в стакан и поднести его к губам, нечто, нарушившее тишину, заставило его ошарашенно подпрыгнуть и разбить стакан на несколько десятков осколков: «Почему ты сказал, что я тебе не понравилась?»
Греттер, в панике оглядываясь, пытался понять, откуда донесся этот голос. В голову уже лезли мысли, что всему виной температура, из-за которой ему уже мерещатся чьи-то голоса. Да и бог с этими голосами, лишь бы родители не проснулись от шума и не наругали за разбитый стакан. Простояв минуту в мертвой тишине, только слыша стук своего сердца, Греттер в темноте нашел щетку и совок и собрал все осколки в кучу. Все-таки было бы хорошо, если бы мама не заметила пропажу стакана.
«Так почему ты так сказал? Ты же слышал мой вопрос!»
Греттер почувствовал себя оцепеневшим от ужаса, тело его будто не слушалось, и ни одна его часть не хотела шевелиться. По коже пробежала целая толпа обезумевших мурашек, а вслед за ними пронесся холодок. Лишь глаза мальчика бегали из стороны в сторону, пытаясь разглядеть кого-то