Чертёнок с бамбуковым мечом. Сергей Валерьевич Мельников

осподин Иоши Маэда? – спросила она у ожидающих своей очереди.

      Я поспешно вскочил и склонился в неглубоком о-дзиги2.

      – Проходите, Маэда-сан3, – сказала она, отступив в сторону.

      Переступив порог, я отвесил тридцатиградусный о-дзиги господину атташе, он кивнул головой и указал на стул. Как только дверь закрылась, господин Хасэгава затряс головой, возвращая себе истинный облик тэнгу4. Его кожа покраснела, нос вытянулся вперёд, за спиной распахнулись кожистые крылья. Я последовал его примеру, и теперь сидел, не зная, куда деть свои двухкэновые5 ноги. Моя почтительная и смущённая физиономия с красными ушами между торчащих коленок выглядела комичной.

      – Располагайтесь поудобнее, Маэда-сан, – благодушно разрешил господин атташе, – вытяните ноги, не стесняйтесь. Итак, вы ищете работу учителем японского языка в русскую семью, я правильно понимаю?

      – Да, Хасэгава-сан, – уважительно склонил голову я, – меня недавно откомандировали в Москву, работы по специальности очень мало, хочу поправить своё финансовое положение.

      – Похвальное желание для такого молодого ёкая6. – он включил диктофон и положил его между нами. – Интервью для выдачи разрешения на работу ёкаю третьего класса Маэде Иоши, специализация "аси-нага7". Проводит ёкай первого класса тэнгу Хасэгава Исао, 11 июля 2023 года, 16 часов 3 минуты. Маэда-сан, в вашем личном деле указано, что при рождении вы были каппой8. Почему вы приняли решение стать аси-нагой?

      – Я с самого рождения ощущал себя аси-нагой. Когда немного подрос, надевал высокие отцовские гэта и ходил в них, пока никого не было дома. Когда госпожа Идзанами9 в бескрайней мудрости своей, объявила политику толерантности в Ёми10, я принял решение пройти гормональную терапию и операцию по смене ног.

      – Похвально, похвально, – пробормотал тэнгу с непонятной интонацией. – В школе проблем не было? Одноклассники не дразнили?

      – Не буду скрывать, было непросто. Но ещё сложнее быть культурным и воспитанным ребёнком в большом городе с лужицей на голове. Вы не представляете, как это сложно: после каждого о-дзиги искать проточную воду.

      – Понимаю, понимаю… – господин Хасэгава сделал какую-то пометку в блокноте. – Ну, хорошо. А почему вы на эту встречу пришли один? Где ваш та-нага11?

      Я смутился, этот вопрос был очень личным, а моя душевная рана всё ещё затянулась не полностью.

      – Нам пришлось расстаться, – сказал я с сожалением.

      – Я понимаю, что задаю слишком личные вопросы, но вы собираетесь работать с местными детьми, и я должен быть уверен, что у вас не возникнет проблем… Э-м-м… Психологического характера.

      – Ну… Это назревало давно. Он как сел мне на шею, так и не слезал, даже по ночам. Приходилось спать на полу, на выложенных циновках, чтобы не возникало вопросов у владельцев жилья. Он был слишком привержен традиционному укладу, знаете ли. Я таскал его на шее, а он сидел, ножки свесив и ничего не делал. Даже лампочку заменить не мог. Мне приходилось ставить стремянку и лезть туда со своими короткими ручками, а он ещё и жаловался на то, что у нас потолки низкие, и ему приходится пригибаться. Но главное даже не это…

      Господин Хасэгава удивлённо вскинул бровь:

      – Неужели были ещё причины?

      – Да, господин, были. Он абсолютно безответственно относился к экологии. Он никогда не мыл бутылки перед тем, как положить их в пакет для пластика или стекла, не закрывал воду, пока чистил зубы, постоянно забывал погасить свет. Он всё время ныл, что соскучился по мясной пище. Сколько я ни убеждал его, что трупы мёртвых животных есть вредно – ничего не действовало. Мне приходилось постоянно следить за тем, чтобы наш путь не проходил мимо мясного отдела. Но последней каплей стал его подарок к годовщине нашего партнёрства. Вы себе не представляете…

      У меня всплыл перед глазами его отвратительный поступок, и я запнулся, глядя невидящими глазами на портрет императора Нарухито.