Я думала, что еще немного и мне будут поручать расследовать: кто у бабки украл с огорода огурцы, когда все спали, а в доме находились два внука. Это, в общем, была шутка. Но однажды, как сейчас помню 1 февраля, мне позвонила наша начальница Вика Андревна и сказала: «Там у некой пожилой леди украли деньги, которые она копила на черный день. Почему бы тебе не заняться этим делом». Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Я, честно говоря, уже подумывала плюнуть на все, и уйти из этой конторы, где меня не ценят как частного детектива, но из уважения к старшим решила согласиться. Свою лепту в это внесла и моя мама, с которой я на тот момент проживала вместе. Она сказала, что бабкам нужно помогать, потому что они беззащитны. Я почти устыдилась своего желания работать только с крупными делами, но она добавила: «А главное, тебя не убьют, Оленька».
Мой френд Толя
В 10 часов вечера мне позвонил Толя и сказал: "Над чем работаешь?". Это был его коронный вопрос, который он задавал мне всегда. На самом деле он мечтал со мной встречаться, и так мечтал, что отбил у меня всякую охоту смотреть на него как на мужчину. В общем, мы сдружились на почве моей незаинтересованности.
– Привет, братишка, – сказала я, ещё раз подчеркнув, что у нас ничего не выйдет. – Я расследую, как у одной бабки украли с карточки деньги.
– Здорово! – сказал он. – Давай я приеду к тебе, и мы будем расследовать это вместе.
– Иди. Ты, – коротко ответила я, подчеркнув жирной линией, что у нас ничего точно не выйдет. Но он решил добавить ещё пару слов, которые застали меня врасплох.
– Я подозреваю, что хищение денежных средств у этой женщины лишь часть айсберга, единичный случай в составе множественных, который указывает на большие денежные махинации.
– Приезжай, – коротко ответила я, потому что размах этого дела уже начинал мне нравится. Толя знал мои слабые места.
***
Он приехал не с пустыми руками, а целым пакетом различной жрачки, что, конечно же, меня очень порадовало. Он привез устрицы, рыбу, икру красную и батон, но не потому что любил дары моря, а потому что его сестра работала в рыбном отделе, и это доставалось ему задаром. Мы поели и легли спать, мозгового штурма не случилось. Я ему постелила на диване, а сама пошла спать на кухню. Больше всех его приезду была рада моя мама, которая надеялась, что меня не только не убьют на этой работе, но я еще смогу выйти замуж. Ну да, часики тикают, мне уже ведь минула двадцать восьмая весна.
Наутро, чтобы не терять драгоценное время, мы с Толяном решили двинуть к этой старушке. Я обычно предупреждаю о своих визитах заранее, но в этот раз мне не пришлось этого делать, потому что эта ранняя пташка позвонила мне ровно в семь утра. На семь утра у меня поставлен будильник. Поэтому я не сразу поняла, что звонит телефон. И только когда выключила будильник, обнаружила ее вызов. Наверняка она проснулась еще раньше и ждала этого времени, чтобы можно было позвонить мне. Это выдавало в ней даму старой закалки, которая привыкла работать с утра до вечера, и даже на пенсии не успокоилась. Быстро собравшись и позавтракав вареными яйцами с майонезом, потому что от рыбы уже тошнило, мы поехали к ней.
Настасья Никифоровна
Бабка, которую звали Настасьей Никифоровной, оказалось крайне боевой особой. Она встретила нас с претензией, заключавшейся в том, что «мы никак не шевелим булками», а также выразила неуверенность в том, что я гожусь для этой работы. Мы с Анатолием переглянулись, но в перепалку решили не вступать, этика. Она, несмотря ни на что, пригласила нас войти, ну мы и вошли. Я сразу поставила бабуле диагноз ОКР, потому что вся квартира сияла у нее идеальной чистотой, и даже не было характерного для квартир бабулей старческого запаха в помещении. Наоборот – пахло лавандой, я хорошо помню этот запах с тех времен, когда мой отец еще жил с нами, у него был такой одеколон, и его запах навсегда врезался в мою память. На всякий случай я хорошенько осмотрелась в ее квартире, чтобы разглядеть в ней возможного избранника бабули или его следов. Но мужиками в ее жилище и не пахло. Она пригласила нас на чай. Разумеется, это была все лишь форма вежливости, предполагающая, что мы просто будем сидеть за столом, где стоят чашки, а она будет нам рассказывать свою темную историю. И тут меня поджидала неожиданность, которая открыла целую череду неожиданностей. Ведь деньги исчезли вовсе не с карты, потому что, как она выразилась «там были только копейки», ведь банкам она не доверяла уже давно и, как оказалось, правильно делала. Деньги исчезли из ее