Но не все в этой таверне в сей час прятались от пронизывающего ветра или полной опасностей темноты. Кое-кто хотел спрятаться от себя самого. Одинокая фигура, укутанная в меха и сгорбившаяся под их весом, сидела в самом дальнем углу полутёмной залы, уставившись в бревенчатые стены, законопаченные мхом. На столе перед этим неизвестным стояла добротная кружка, выструганная из дубовых брусочков и накрепко стянутая металлическими обручами, на манер винных бочек в подвале этой- же таверны. Только здесь была ещё и ручка, прикреплённая умелым кузнецом так, что вся конструкция казалась единым целым. Наверное, она была пуста, или тихий гость просто-напросто уснул, ведь к своей трапезе он более не прикасался.
Будь это кто-то из заезжих, его уже давно согнали бы на пол, чтобы освободить место другим гостям, а то и вовсе бы избили и ограбили. Но вокруг неподвижной фигуры никого не было и все старательно обходили этот стол стороной, не смея порой даже смотреть в тот угол. Однако именно туда направился человек, недавно вошедший в таверну, впустив вслед за собой промозглую сырость с бушующим ветром. Перебросившись с хозяином парой слов, гость в длинном плаще уверенно зашагал к сгорбленной фигуре, сбрасывая на ходу капюшон со своей головы. Его черные как смола волосы и смуглая кожа не удивляли никого уже даже в этой глуши.
Дойдя до цели, темноволосый странник уверенно сел на скамью и взмахом руки высыпал на стол с десяток серебряных монет. Сгорбленная фигура шелохнулась, поднимая свой взор на незваного гостя.
– Что это? – раздался спустя мгновение хрипловатый женский голос из-под складок мехового капюшона.
– То, чем ты расплатишься за свою пьянку с хозяином этой таверны. – тоже помедлив, заговорил темнокожий на очень плохом языке Данов.
– Так что же не расплатился сам?
– Сама за себя плати! – огрызнулся гость.
– Ну и заплачу. – ответила фигура, кутающаяся в шкуры.
Эти слова дались ей с трудом, выдавая, что собеседница чужестранца изрядно пьяна. Темнокожий мужчина приподнялся со скамьи и перегнулся через стол, сильным рывком сбрасывая капюшон с головы пьянчужки. Перед его взором возникла белокурая дева, довольно скверно выглядящая для своих молодых лет. Но даже хмельная опухоль не могла скрыть правильные и ровные черты её лица, которое не портил даже глубокий шрам от брови до уха. И если привести её в порядок, то получится довольно красивая дева, достойная даже богов её северного народа.
– Ты Илва, дочь Вебьёрна и Фриты. – это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.
– Ты ошибся, сюрландец! – отмахнулась от собеседника пьяная девица, пытаясь снова укутаться в одежды, но твёрдая рука её незваного гостя грубо пресекла эту попытку.
– Нет, не ошибся. Потому что искал именно тебя.
– Ещё раз тронешь меня, лишишься своей руки! – едва ворочая языком, пригрозила дочь викинга.
– Сомневаюсь, что ты на это способна!
В серых глазах было вспыхнул огонь, но почти сразу угас.
– Забери серебро, странник и проваливай. – спокойно, без особой прыти сказала пьянчужка.
– Это задаток за твою работу. – невозмутимо ответил гость.
– Я не нанимаюсь. – сухо ответила дева.
– Жаль. – темнокожий почему- то прекратил попытки склонить собеседницу на свою сторону, чем вызвал немалое удивление в её взгляде. –Я искал смелую воительницу, а нашёл лишь жалкую пьянчугу.
– Так и есть. – дева подвинулась на скамье, приваливаясь к стене и надевая обратно свой капюшон, скрывающий некогда миловидное личико.
– Значит, ты больше не воин. Что- ж, я бы возлёг с тобой за эти деньги, но боюсь, что тебя уже не отмыть от пота и грязи. Видишь, ты и на это уже не способна, как не способна и понести…
Последнюю фразу странник бросил уже вставая из-за стола. Никто не знает, какой реакции он добивался своими дерзкими словами, но спустя короткий миг крепкая кружка, стоявшая до этих пор на столе, щепками разлетелась о черноволосую голову. Наглый гость опрокинулся на пол, а его собеседница с ловкостью валькирии скинула с себя меха и вскочила на крепкий дубовый стол, с которого молниеносным прыжком атаковала своего обидчика. Но в том месте, где приземлились ноги разъярённой воительницы, уже никого не было.
Странник оказался не менее ловким и уже стоял на ногах, готовый к схватке. Воительница не стала медлить и тут-же атаковала, нанося хлёсткие удары в голову противника, большую часть которых он сумел отразить. Однако хмель, долгое время отравлявший организм девы, дал о себе знать, потому она быстро выдохлась и пропустила довольно сильную зуботычину, опрокинувшую её навзничь. Подняться ей не дал подоспевший хозяин таверны и несколько крепких гостей.
– Что вы творите, во имя Одина! – громогласно вопрошал хозяин, вставая между дерущимися. – Кто тебе позволил так себя вести, дочь портовой крысы? Я буду требовать твоего изгнания, ты всем уже как кость поперёк горла!
– Остынь, она заплатит! – перебил его пламенные речи чужеземец, стоящий