Осень жизни, вот откуда веет грустью. Прервал мою ностальгию и развеял грусть телефонный звонок.
– Алло, бабушк, выходи, я внизу тебя жду, – раздался голос внука.
– Ой, Лешенька, а я и не видела, как ты подъехал. Все выглядывала в окошечко, тебя караулила. Выхожу, выхожу! Поедем, дорогой! Спасибо, хоть у тебя выходной, а то бы самой добираться. Ну как ты слетал, надеюсь все хорошо?
– Да не переживай бабушк, все хорошо.
Как я гордилась внуком. Целеустремленный, с военной выправкой, умница. С пеленок грезил самолетами, так и добился своего, исполнил свою мечту. А красавец – греческий профиль, глаза зеленые, волосы черные, кудрявые. Правда, стригся всегда очень коротко, кудрей-то и не видно, стеснялся с детства. Все говорил, что он не девушка и кудри ему ни к чему. И одет всегда со вкусом, костюмчик и рубашечка – готов к любому выходу.
– Ой, Леша, сделай погромче, моя любимая песня. Бисер Киров поет – «Татьянин день». Скоро, скоро Татьянин день.
– Бабушк, да где же скоро? Сентябрь только, а Татьянин день в январе.
– Эх, внучек, есть еще один Татьянин день, да не все о нем знают.
– А что это за праздник? – внук прибавил громкость радиоприемника.
– Это, Леша, не праздник, а день памяти участников и пострадавших при испытании ядерного оружия.
– Да ты что! Я и не знал, а когда и где?
– Вот уже скоро – 14-го числа. И недалеко совсем, в Оренбургской области. На поезде от Самары – 4 часа. Мы ведь с тетей Леной собираемся поехать. В этом году круглая дата – 60 лет со дня испытаний.
– Бабушк, может, я вас отвезу, у меня как раз выходные? И ты мне все расскажешь об этом.
– Если бы ты нас свозил, мы бы не отказались. Надо Лене позвонить, я думаю, она не будет против.
– Вот и приехали, я тебя провожу, какой этаж у нас?
Внук открыл мне дверь и помог выйти из машины.
– На втором, 237-й кабинет.
Успели как раз ко времени. В поликлинике народу мало, самое дачное время, пока теплые деньки стоят.
Из кабинета вышла медсестра:
– На 12 часов есть с талоном?
– Есть, – я протянула ей свой талон.
– Проходите.
– Бабушк, ты быстро, – внук закрыл за мной дверь кабинета.
– Сейчас глазное давление по-новому измеряют, не то, что раньше с новокаином. Теперь аппарат воздухом в глаз пшикает, и сразу выдает результат. Вот новые капли выписали. Можем ехать, только через аптеку, хорошо?
– Хорошо.
Внук усадил меня на переднее сиденье и заботливо пристегнул ремень безопасности. Аптека рядом с домом призывно мигала своей вывеской.
– Бабушк, сиди, я сам сбегаю. Давай рецепт!
Ждать долго не пришлось.
– Вот твои капли, и витамины с черникой и лютеином. Сказали, очень хорошие.
– Ой, спасибо, милый, заботливый ты мой!
– Бабушк, ты же меня нянчила, теперь моя очередь.
– Ну вот, Лешенька, большое дело мы с тобой сделали. Зайдешь? Я тебе твои любимые блины испеку, шоколадные с толокном. Вы когда с Аленкой маленькие были, всегда просили только такие испечь.
– Да уж конечно не откажусь. А ты мне хоть вкратце расскажи о том дне, чтобы я представление имел, куда вас с тетей Леной повезу.
– Расскажу тебе, внучек, страшную историю. Запреты уж давно сняты. Но это все долгое время было покрыто мраком. Участники того события давали расписку о неразглашении всего, что им довелось пережить, кто на 25 лет, а кто и пожизненно.
Это случилось в 1954-м году 14-го сентября. Я тогда только в 1-й класс пошла. Мы жили в Сорочинске. Отец работал в нефтеразведке. Специалистов в то время было мало, и мы кочевали с места на место. Для Советского Союза это были тяжелые времена. Мы хоть и выиграли Вторую мировую войну, но надо было восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Да и победили мы Германию, но враги еще остались – это США. Они не хотели отдавать первенство СССР. И усиленно готовились к Третьей мировой войне. Активно наращивали ядерное вооружение, проводили испытания. У них уже были «показательные» испытания в Японских городах Хиросиме и Нагасаки.
В разгар «холодной войны» между нашими странами США имели 700 атомных бомб, 300 из этих бомб они планировали сбросить на 100 Советских городов. Это был бы конец света. Но наше правительство не дремало. Про этот план американский, «Дропшот», разведка донесла. И ничего не оставалось делать, как провести испытания нашего оружия, только не на чужой территории, а на своей. Мы же не могли поступать как американцы и испытывать атомные бомбы на жителях других стран. Не для