– Это сильно облегчит нам задачу, – добавляет помощница. – Я соберу вам такой же гардероб, как у госпожи Никольской.
– А как она одевается?
– На свой вкус, – уклончиво отвечает женщина и жестом показывает, что я могу отойти от ростомера.
Вокруг просторная комната с множеством зеркал. Раньше я видела такие примерочные только в пафосных программах, где выбирают свадебные платья. Еще нестерпимо пахнет лавандой! Где-то спрятался ароматизатор, который я бы давно выкинула в окно.
– Я записала все необходимые мерки. Теперь осталось разобраться с вашей прической. – Женщина взмахивает ладонью, обрисовывая копну моих каштановых волос. – У госпожи Никольской волосы длиннее и светлее на пару тонов.
Она бесцеремонно подхватывает мою прядку и перебирает пальцами. Вскоре на ее лбу появляется хмурая складка, которая подсказывает, что мой шампунь вместе с бальзамом из Ашана проверку не прошли.
– Да, тут надо будет хорошенько поработать, – заключает женщина. – Наращивание, окрашивание и уходовые процедуры.
– Меня отвезут в салон?
– Мастер приедет сюда, в этом нет проблемы. – Она делает пометку в сотовом. – И еще ваши очки.
Мы добрались до единственного пунктика в моей внешности, который не совпадет с образом Никольской. Я видела ее фотографии и заметила, что она не носит очки.
– Я ненавижу линзы, – произношу твердо. – Я пробовала разные фирмы, но я просто не могу…
– Мы подберем хорошие.
– Но очки же могут быть частью образа? Их иногда носят и с хорошим зрением.
Помощница бросает на меня недовольный взгляд. Она поджимает губы, напоминая строгую учительницу, и выдерживает назидательную паузу.
– Любовь, вам напомнить, что здесь происходит? Вы забылись? Вы подписали договор и должны беспрекословно выполнять его пункты.
– Я не хотела его подписывать…
– Но ваша подпись там стоит. Так что заканчиваете дергать меня по пустякам. У меня нет времени на ваши капризы, а у вас нет на них права. Вы должны выглядеть точь-в-точь как госпожа Никольская! Ее одежда, ее макияж, ее прическа и маникюр – мы пройдемся по каждой мелочи и доведем ее до совершенства. А ваши очки… Господи, да выкиньте их! Они все равно ужасные!
– Они вообще-то помогают мне видеть.
– Вам подберут линзы, – холодно повторяет она. – Точка.
Она молча покидает примерочную, показывая, что разговор окончен. Я сжимаю кулаки и пытаюсь выдумать мантру для самоуспокоения. Лучше всего на меня действуют строчки из договора, которые я успела запомнить. Там были страшные числа с бесконечными нулями в графе “неустойка”. Такие суммы я точно не потяну, а уж идти наперекор столь влиятельной семье, как Никольские, – абсолютное безумие. Я выхожу из примерочной и попадаю в соседнюю комнату, которая выглядит как микс гостиной и старинного кабинета. Здесь вовсю кипит работа. Помощница уже осматривает наряды, которые вкатывают на перекладинах с колесиками. Множество тканей, цветов и брендовых чехлов. Я смотрю на дизайнерское ультрамодное буйство и делаю вывод, что госпожа Никольская одевается ярко и даже вызывающе.
– Эти нужно обменять, – бросает помощница девушке с блокнотом в ладони, в который она быстро делает пометки. – Размер S не подойдет, надо больше. И привезите мне последний заказ, он завис на Пражской…
– Ого-го! – незнакомый мужской голос взрывается задорной гранатой. – Охренеть!
Я поворачиваюсь на возглас и упираюсь взглядом в худощавого блондина с синими глазами. Он замирает в дверном проеме и подносит ладонь к своей груди, изображая сердечный ритм, а потом и его фатальную остановку. Он смотрит на меня с прищуром, а на его тонких губах появляется дерзкая улыбка.
– Она живая? – Блондин кивает в мою сторону и, наконец, переступает порог.
– Да, Игорь, она живая, – устало выдыхает помощница, на секунду отвлекаясь от шелкового платья. – Хватит актерничать.
– Нет, не может быть, мне мерещится.
– Если ты опять всю ночь тусовался, то вполне вероятно.
– Слава богу, ты мне не мать. – Блондин кривится в ответ на шпильку помощницы.
Мне же безумно хочется отступить. Его бесцеремонное внимание ощущается как жаркая волна. Она затапливает меня неловкостью, а каждый его новый шаг издевается над моей зоной комфорта. Он приближается ко мне и продолжает изучать, как зверушку в зоопарке.
– Идеально, – выдыхает он, после чего подносит ладонь к моему лицу.
Я дергаюсь, перехватывая его запястье и следом отбрасывая его руку прочь. Он усмехается на мой выпад, но в глазах зажигается нехороший огонек.
– Тише, ты чего такая дикая? – Он снова улыбается, обнажая