Проходя по территории отеля, ловлю на себе неприязненный взгляд смазливой аниматорши. Как всегда, в подобных обстоятельствах, мне становится неловко. Но надо же понимать, не могу я разорваться. Как говорится, женщин много, а я один.
На ресепшене плачу еще за сутки европейцу педерастического вида, вселившему меня вопреки просьбе в номер с видом на концертную площадку. Из-за этого я несколько дней не мог выспаться и получил дополнительный геморрой с претензией в администрацию отеля и переездом в самый дальний корпус.
Портье интересуется, ехидно улыбаясь:
– What are you doing in Boca Chica? (Что вы делаете в Бока Чике?)
– Beach – market – sleep, I like, (Пляж – магазин – спать, мне нравится.) – отвечаю я, не особо подбирая слова.
– Vacation, (Отпуск.) – понимающе кивает менеджер.
Наверняка его любопытство связано с моим предложением толстой уборщице. Та, как это водится у баб, все и разболтала. Жаль. Под чужой свечкой я трахаться не буду. Сама все испортила, дура.
7
Возвращаюсь в номер, сразу видно, что разочарование девушек отразилось на быстроте и качестве уборки. Тут же раздается стук в дверь.
На пороге давешняя физкультурница, явно в смятенных чувствах. Глаза сверкают и грудь колеблется порывистыми вздохами. Под белой рубашкой поло у мучачи ничего нет, а форменные шорты полурасстегнуты. Машинально отмечаю, что щиколотки у нее слишком жилистые, спортсменка все-таки, а бедра мощные, но гладкие и смотрятся ого-го…
Пока таращусь на женские телеса, девушка подходит совсем близко. Тут я убеждаюсь в том, что безвкусный макияж не красит никого. Амига слишком смугла для голубой и розовой краски. Однако если не привередничать, если ей приспичило… Не виноватая я.
Еще убеждаюсь в наглости мучачи. Спортсменка толкает меня бюстом, валит на кровать и усаживается на грудь, играя мышцами бедер. Кажется, она собирается сдернуть шорты и устроиться на лице, не снимая кроссовок. Честно говоря, я не против, почему-то мне всегда становится не по себе, пока женщина разувается. Именно некрасивые ступни чаще всего и портят впечатление, в общем и целом.
Однако человек я чистоплотный, и грязные кроссовки возвращают мне трезвость мышления. Все-таки мы не в американском кино. Выворачиваюсь из-под женского тела, и накладные ногти проходятся по моему лицу, не оставляя следов. А вот этого делать не надо.
Вскакиваю с кровати – и вовремя. В номер врывается еще пара персонажей, кто-то не закрыл дверь на защелку.
Это аниматоры в бело-голубой униформе. Мулаты быстро перемещаются по комнате, как бы невзначай переворачивая мою одежду, заглядывают за шторы и в ванную. За минуту латиносы успевают обыскать все, до чего могут дотянуться, благо вещей у меня не много и номер почти пуст.
Я перестаю торчать столбом, вспоминаю, кто здесь белый босс и сообщаю непрошенным