Старая Голландия. Роберт Сперанский

интеллектуальной издательской системе Ridero

      – Черт бы побрал этих эвакуаторщиков! – выругавшись, я забрался в салон своего автомобиля, который буквально еще полчаса назад весело бежал по кольцевой автостраде Петербурга, задействуя все положенные ему по техническому паспорту лошадиные силы.

      Те же тридцать минут назад он вдруг замигал красными сигналами неисправности на табло и, пофыркав несколько мгновений после этого, просто прекратил свою техническую жизнедеятельность. Стандартные попытки оживить его приводили только к рекомендациям на дисплее о посещении автосервиса, не более. Поэтому, найдя в интернете телефон срочной помощи автобедолагам, я оформил заявку на путешествие в ближайший сервисный центр, находящийся в Кронштадте, до которого оставалось не более нескольких километров пути. Посещение этого города морской славы России не входило в мои планы. Но делать нечего, и я стал ждать эвакуатор, который по уверению дистпетчерской службы должен был доехать до меня буквальной через несколько минут. Однако что-то пошло не так, и эвакуатор все не появлялся. Я стоял на аварийной полосе, раздраженно наблюдая как мимо проносятся технические собраться, отчего моя машина периодически вздрагивала, принимая на себя очередную воздушную волну со скоростных полос. Но все на свете, по крайней мере, в нашей земной жизни имеет свой конец. И приблизительно через минут сорок с момента моего звонка в автомобильную службу спасения транспортное средство было погружено на не первой свежести эвакуатор, в кабине которого я и провел последующие четверть часа в компании мрачного водителя, все попытки завязать беседу с которым, вызывали с его стороны лишь невнятные междометия.

      И вот наконец-то автомобиль сгружен на площадку у круглосуточного сервиса, и закончив неизбежные в этом случае бюрократические формальности по сдаче-приемке в ремонт своего железного коня, я отправился на набережную Кронштадта ожидать результатов осмотра, поскольку была еще надежда на быстрое исправление поломки. Результаты этого действа в течении часа обещали сообщить по мобильному. И пока еще она, эта надежда, не умерла, как полагается всякой порядочной надежде, я решил пообедать в одном из ресторанчиков, расположенных в старой части города. Пройдя пару заведений общественного питания и забраковав их в виду небольшой притязательности, в силу чего они больше походили на кафешки с фастфудом, я свернул в небольшой проулок, где моему взгляду предстала вывеска с готическим шрифтом, информировавшая о наличии в заведении старинной голландской кухни. Располагался ресторанчик в доме петровских времен с метровой толщины стенами. При входе меня встретила молоденькая девушка, одетая в белый передник в стиле тех же времен по голландскому образцу. Осведомившись о бронировании мною столика и получив заверения, что я пришел только с целью ланчевания, она проводила меня внутрь ресторана, оформленного под старинную таверну. Перед входом в зал на небольшом возвышении стояла в натуральный рост восковая фигура Петра Великого, облаченная в традиционный военный мундир, свысока глядевшая на проходящих посетителей.

      Изучив меню и попросив принести рыбное филе, я заказал рекомендуемый открыткой на столе глинтвейн. Стояла уже поздняя осень и горячий алкоголь был весьма кстати. А небольшое спиртовое содержание его вполне укладывалось в рамки закона в случае моего последующего нахождения за рулем, если, конечно автомобиль возвратят к жизни умельцы этого старинного города. Через несколько минут глитвейн уже стоял передо мной, источая аромат гвоздики и корицы. Погрев озябшие ладони о горячие бока глиняной кружки, я сделал несколько глотков и блаженно прикрыл глаза от мгновенно разлившегося по телу тепла, а потом откинулся на мягкую спинку дивана. Выждав немного, я снова обратил взор перед собой. Однако ж, вместо вида полок со старинной посудой, служащих интерьером этого заведения, я увидел сидящего напротив меня Петра, мимо коего минутами прошел мимо. И прежнего воскового впечатления он явно не производил. Более того глаза его с известным по воспоминаниям современников бешеным огоньком внимательно и даже требовательно изучали меня.