Ловушка для тигра. Николай Мороз

все деньги, полученные Пашкой после увольнения из армии. Каждый действительно оказался в своей норе. Максим, когда улегся наконец на диван, вздохнул с облегчением. Больше всего он боялся причинить неудобство своим внезапным приездом, стеснить или потревожить семью Пашки. Но получилось все как нельзя лучше, и, для того чтобы отсидеться первое время после «исчезновения», лучшего места было не найти. Длинный день закончился, и Максим прикинул, уже засыпая, сколько километров составил его сегодняшний маршрут. По примерным прикидкам получилось, что больше двухсот, правда не по прямой. «Бешеной собаке семь верст не крюк», – вспомнилась пословица. Максим улыбнулся своим мыслям и заснул.

      Утро оказалось добрым, последствий «вчерашнего» ни у кого не наблюдалось. Максим рассматривал ворох лежащего на диване барахла, Пашка притащил еще охапку шмотья, бросил на подушки, уселся рядом.

      – Выбирай, – широким жестом предложил он, – мне это уже точно не понадобится.

      Максим выбрал прекрасно сохранившуюся полевку, пару свитеров и теплую куртку. Обувь и еще кое-что по мелочи придется купить – холодало стремительно, Максим уже успел в этом убедиться. Как проснулся, первым вышел во двор, постоял на крыльце и быстро спрятался в дом – ветер задувал ледяной, настоящий осенний.

      – Где тут у вас обувь купить можно? – Максим натянул свитер, чуть подогнул рукава, брюки тоже пришлось подвернуть.

      – Красавец, – резюмировал Пашка и поднялся на ноги. – Пошли провожу.

      – Да ладно, я сам дойду, – попытался отказаться Максим, но друг его не слушал.

      – Пошли, пошли. Я уже дома обалдел сидеть, хоть на людей посмотрю. Я ведь только в пенсионный иногда выбираюсь и в военкомат, но это редко. И на комиссию, чтобы инвалидность не сняли.

      – Зачем? – поразился Максим его словам. – Ее что, отобрать могут?

      – Запросто. – Пашка одевался и говорил одновременно. – В нашей стране считается, что у человека оторванная рука или нога за год может вырасти обратно. Как хвост у ящерицы. Да ладно, я уже привык.

      Вышли, закрыли за собой калитку. Пашка прикрикнул на сунувшегося за ними щенка, и тот спрятал белолобую башку в щель между досками. Максим шел следом за Пашкой по обочине и смотрел то себе под ноги, то на бредущего впереди товарища. Грязь на дороге непролазная, асфальта нет и в помине – яма на яме и ямой погоняет. Шли по мокрой траве мимо заборов, кое-где приходилось прижиматься к ним вплотную, чтобы обойти очередную грязную лужу. Максим смотрел на свои перемазанные ботинки и вздыхал. Впрочем, скоро положение улучшилось – дорога оказалась щедро усыпаной щебнем, а заборы и дома за ними – выше. Уровень благосостояния живущих здесь граждан рос на глазах – по мере того, как Пашка и Максим приближались к центральным улицам городка. Максим оттирал от грязи обувь, Пашка сначала терпеливо ждал, потом не выдержал:

      – Ты как кошка. В лужу наступишь, потом лапы полчаса отряхиваешь.

      – Тогда уж как кот, – парировал Максим и снова вспомнил несчастную Феклу.

      Добрались