Василиса меня давно зазывала в гости. Я только не торопилась.
Слишком хорошо себе представляю, что такое младенец в доме. Мои два брата и сестра все младше, последней только-только восемь исполнилось. Родители периодически припахивали меня в няньки, особенно когда братья-близнецы были маленькие.
Я маму, конечно, понимаю: ей тоже поспать хотелось, она ведь человек. Но впечатлений мне хватило, до сих пор от предложений руки и детей шарахаюсь.
Будем надеяться, мне удастся отдохнуть. Ребёнку уже год, по ночам спит. Иногда. Чаще всего. Тем более, как заверяла меня Васька, коттедж у них большой – я ребёнка даже не замечу.
– Пусти уже, задушишь! – прохрипела подруга, и я послушно выпустила ее, раскрасневшуюся и запыхавшуюся.
– Ой, как все запущено, – с притворным ужасом поцокала я языком, подхватывая сумку с вещами. – Что-то ты не в форме, мать.
– Так именно что я мать, – отрезала та, безуспешно пытаясь привести в порядок растрепавшийся хвост. – Тьфу на тебя, малахольную! Только я приличную прическу сделала…
Конский хвост у нас теперь приличная прическа? Ну, говорю же, дети – страшная сила. Куда только девались каблуки и макияж, без которых Василиса раньше даже мусор не выбрасывала? Кроссовки, растянутые штаны с разноцветными пятнами сомнительного происхождения, безразмерная футболка, похоже, снятая с мужа… Главное – удобство.
Подруга приехала меня встречать сама, на уютной квадратной мини-бэхе. Я поначалу сунулась на правую сторону и слегка оторопела, увидев там руль.
– Англия, добро пожаловать, мэм, – фыркнула Васька, отодвигая меня в сторонку и садясь в машину. – Сама с трудом привыкла. Бред это, конечно: весь мир левосторонний, а они как всегда выпендриваются.
Сумка моя еле влезла в багажник. Половину его занимало детское сиденье, какие-то мешки, пакеты и пустые пластиковые бутылки.
– Все никак не сдам их, – отмахнулась Васька, когда я устроилась наконец рядом и попеняла ей за разведённый бардак. – То с мелким в магазин иду, и тогда главное голову на кассе свою не оставить. То, если вдруг муж одну отпустит, несусь на радостях, даже пакеты с собой не беру.
– Память девичья. Понятно, – кивнула я и приготовилась взирать на памятники культуры из окна.
Но их все не было. Аэропорт и пристройки к нему промелькнули за минуту, сменившись однообразной трассой с не менее однообразным сельским пейзажем. Деревья, фермы, коровы, снова деревья.
– Мы домой едем. У нас коттедж в посёлке, на природе, – извиняющимся тоном пояснила Василиса. – В Лондон тебя потом свожу, попозже. Ты же на две недели? Успеем еще.
– Само собой, – кивнула я.
В конце концов, я приехала пообщаться с лучшей подругой, почти сестрой, с которой не расставалась надолго с тех пор, как нас в садике посадили на соседние горшки. А Лондон… Ну, мегаполис – что я там не видела? К королеве меня вряд ли пустят, а наш Алмазный фонд точно покруче их Букингемов будет.
– Там у тебя в посёлке хоть спортзал есть? – уточнила я через полчаса, заметив, что сельский пейзаж стал совсем уж проселочным, а дома появляются в полях все реже и реже.
Васька замялась.
– Лошади есть! – радостно сообразила она через полминуты, когда я уже подумывала ее придушить. И себя заодно. О чем я думала, собираясь в гости за два месяца до соревнований? Форму потеряю за эти недели как пить дать. Меня и так тренер шпыняет, утверждает, что могу лучше. Она, конечно, это всем говорит, для стимуляции, но меня лично это задевает. И так выкладываюсь по полной.
– Лошади – это хорошо. Дороги есть, или хоть тропинки? Или вы посреди леса живете?
Мысленно я уже была готова к худшему. Вот что бывает, когда срываешься в поездку спонтанно. Васька написала вчера, что соскучилась. А я взяла и купила билет. Виза у меня есть с прошлого раза, когда в Ливерпуль на соревнования ездила – на год проставили сразу.
Так и получилось, что завтракала я ряженкой, а ужинать пришлось овсянкой.
Домик оказался прехорошеньким, уютным, эдакий сусальный деревенский вариант: со ставнями, деревянным крыльцом, на котором поскрипывало от ветра кресло-качалка, и обширным двором, заваленным разнообразными детскими игрушками вроде лопаток и мячиков.
Соседский подросток, девочка лет двенадцати, с серьёзным видом отчиталась, сколько мультиков под ее надзором просмотрел бутуз, солидно кивнула, принимая десять фунтов, и ускакала вприпрыжку.
– Ничего себе расценки! – присвистнула я, глядя вслед задорно подпрыгивающим косичкам.
– Это еще что, – вздохнула подруга. – Вот если бы я профессиональную няню вызвала, ей бы и дорогу, и еду, и сверхурочные за спешный вызов в двойном объёме. А так – ребёнок в кресле, пристегнут, главное, не орал слишком громко и ладно. Обошлось. Пойдём ужинать, что ли.
Тогда-то и выяснилось, что в коттедже Васькином, кроме молока с овсянкой