Я ненавижу просыпаться ранним утром. Но ради такого пробуждения готова забыть о том, что я убежденная сова! Замурчав от удовольствия, я притянула к себе обнимавшую меня руку, поцеловала запястье, где под тонкой кожей билась синеватая жилка… За спиной охнули:
– Детка, ты просто сводишь меня с ума!
Ладонь вырвалась из моих еще слабых спросонья рук, по-хозяйски обхватила грудь. Я застонала, все еще до конца не понимая, происходит это со мной в реальности, или это просто сон, сладкий и такой яркий, что я чувствую даже терпкий запах мужского тела, слышу даже глухой стук сердца того, кто нетерпеливо ласкает мое тело.
Я открываю глаза, и на мгновение ощущение нереальности усиливается. Постель, да и комната, в которой я нахожусь, кажутся мне незнакомыми. Этого достаточно, чтоб испугаться, перевернуться на спину… И утонуть в знакомых бездонных глазах. Синих, как летнее небо. Томас улыбается мне, и я вспоминаю все.
Не удивительно, что я не узнала спальню: я здесь впервые. Только вчера мы с моим женихом приехали сюда, в маленький охотничий домик у озера. Приехали, чтобы побыть вдвоем, подальше от всех… Чтобы отдохнуть от внимания журналистов, от которого у меня чуть не случился нервный срыв.
Здесь мы одни – не считая прислуги, конечно. Но и они не докучают нам – поддерживают чистоту в доме, готовят еду… И практически не появляются на глаза. Может показаться, что их и нет вовсе, а вся работа по дому делается сама.
Мне нравится это ощущение уединенности – особенно в таких моментах, как сейчас. Когда я могу не думать о том, что нас могут услышать. Могу стонать, зарываясь пальцами в волосы Томаса, когда его губы начинают жадно исследовать мою грудь. Могу кричать от восторга, когда он опускается ниже, задерживается ненадолго, покрывая поцелуями живот… А потом я чувствую прикосновение мягких волос к нежной коже между бедер.
Это нечто невероятное… От одного этого прикосновения я всхлипываю. Подаюсь ему навстречу – но Томас тут же отстраняется с легкой усмешкой:
– Не так быстро, детка…
Он не торопится, покрывает поцелуями нежными кожу на внутренней стороне бёдер. Его прикосновения такие горячие, жгучие… Они буквально опаляют мою кожу, заставляют её таять, плавиться… Мне кажется, что она истончилась до предела, что все нервы проступили наружу. От этого каждое прикосновение кажется слишком острым, почти болезненным…
Мне хочется плакать и смеяться, эмоции просто уже захлестывают… И я не могу сдержаться, выдыхаю его имя… Умоляю его прекратить эту пытку… И не прекращать ее никогда. Тайлер на несколько секунд отстраняется, жадно смотрит мне прямо в глаза. Безумный взгляд, жадный, страстный, и в то же время просто переполненный нежностью. Когда он снова наклоняется, когда его горячий язык проникает в меня – я просто задыхаюсь от крика. Кажется, сама реальность тает, расплывается…
Я уже не вижу ничего, будто смотрю на все через залитое дождем стекло. Ничего не слышу – кроме шума крови в ушах. Не осталось ничего, только безумно острые ощущения, пронзающие меня буквально насквозь. Грань наслаждения все ближе. Язык скользит, скользит, меж нежных складочек. Мягко поглаживает, касается чувствительной точки, заставляя меня кричать – и снова исчезает. Поддразнивает, описывая круги…
Дыхание вырывается из груди всхлипами, я больше не могу… Когда его губы втягивают клитор, резко, почти грубо – задыхаюсь в крике. Впиваюсь пальцами в его волосы, бурный оргазм сотрясает всё моё тело. Кажется, я на несколько мгновений просто перестаю существовать, растворившись в этом экстазе.
Он накрывает меня собой, вдавливает в простыни своим весом. Входит нежно, осторожно – и возбуждение вспыхивает с новой силой.
– Обожаю тебя, детка…
Губы Томаса скользят по моей шее. Жалят ее острыми поцелуями, прикусывают, заставляя меня вскрикивать снова и снова. Выдыхать его имя, вскидывать бедра ему навстречу. Он не торопится, он старается быть нежным – пусть я и чувствую, как желание просто сводит его с ума. Прикусываю губы, чтобы сдержать крики… Но они все равно рвутся наружу. Я уже просто не контролирую себя. Страсть снесла все оковы, разрушила все преграды. Я не могу сдерживаться… И не хочу этого.
Он что-то шепчет мне на ухо, но я не могу разобрать слов. Просто улыбаюсь ему растерянно, оглушенно. Боже, как ему удается это – снова и снова лишать меня рассудка, будто мы оказались в постели впервые… Все мысли, все чувства и желания меркнут, уступая место страсти. Только растущее наслаждение, только сводящее с ума желание, чтобы он не останавливался, чтобы пронзал меня жестче, глубже…
Мои пальцы впиваются ему в плечи, губы жадно отвечают на поцелуи. Кровь набатом бьет в висках. Сквозь пелену слез я с трудом могу видеть его лицо – и закрываю глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Он движется во мне, набирая темп. Пронзает, уже отбросив осторожность, напористо, властно… Тело тает в охватившем меня пламени. Оно само превращается в это жгучее пламя.
Тяжелая