А пока, развлекая себя, он следил, как тяжёлая, тугая капля волочет по лезвию ножа красный влажный след. Дойдя до края острия, она на секунду задержалась, потом перевалилась через кончик клинка и полетела вниз, на стянутую морозом корку земляного пола, и здесь кляксой разбилась, поймала последний луч умирающего за горизонтом солнца и стала такой же чёрной, как и всё пространство вокруг. Он тяжело вздохнул, поморщился и повернулся на выход, всё было кончено. Опять он отвлёкся на последний золотой росчерк дня, поставленный ско́рописью в глубине синих туч, а жертва издохла. Он так и не насладился этим мигом.
Ну ладно, сегодня без десерта, хотя можно было бы себя побаловать, ведь завтра предстояла тяжёлая работа: последний заказ в этой местности и, как назло, нужно было закрыть ритуалом жизнь человека. А этого он делать не любил. Гораздо интереснее выслеживать и убивать своих, кроить их существование по собственному лекалу, обреза́ть земные путы и отправлять непослушных стервецов в глубину неведомых человечеству миров.
Он тяжело шёл по глубокому снегу, на ходу обтирал руки о снежное полотно, докрасна тёр позаимствованное лицо и дышал открытым ртом, чтобы изнутри выветрить вонь жертвы, тот самый аромат, который был драгоценностью, когда он вставал на след. Но после того, как ритуал был завершён, он чувствовал запах гниения, слышал, как внутри умирающего тела останавливается движение, как стирается завеса аромата жизни…
– Чё, совсем как мы? – как-то пьяно дышала ему в ухо грудастая девица, нахально подсевшая в кабаке за столик.
– Ну да.
Он зачем-то вдруг рассказал ей о себе, своей работе и теперь, уставившись в зеркало бутылки, сидел раздосадованный. Девицу придётся убить. Прям невезуха какая-то. Приехал в маленький городок приструнить разошедшуюся не на шутку «добрую ведунью», сделал работу и мог бы ехать. Так нет, повёлся на запах жареного мяса и зашёл в местную забегаловку: после ритуала всегда очень хотелось есть.
«Да», повторил он, но уже про себя. «Мы совсем как вы, точнее, вы как мы, но создатель дал вам только физическую оболочку, в остальном люди довольно бездарны, поэтому мне всегда жалко убивать беззащитных существ, которых даже толковым соперником не назовёшь».
Вынырнув из своих мыслей, он наконец выбрался из чащобы, смешался с толпой, ввечеру бредущей на электричку, и поехал в город. Нужно было ещё поработать над дневниками и отдохнуть.
Глава 1
«Вещи, созданные Мастером, несут в себе отпечаток энергии. Способность её увидеть порождает истинное знание. Мастер аккумулирует собранную энергию в искусстве созидания и эволюции своего ремесла. Божий промысел выделяет из толпы подходящих людей, идущих в одном направлении. Как бы дополняющих друг друга. Каждый человек составляет ту совершенную модель, созданную Мастером, в котором есть искра энергии и если человеку удаётся её рассмотреть за защитным слоем эмоций, чувств, то он на пути к подлинному величию и истинному мастерству отношений. Усилие одной лишь воли, скорее всего, не принесёт положительного результата, потому что знание рождается изнутри, хотя кто-то, возможно, через усилие идёт к Знанию и получает результат в том или ином виде. У Бердяева написано, что выстраданный опыт остаётся с нами навсегда, но с нами остаётся любой опыт, начиная с опыта рождения. Результат – не всегда истина. Цель, Знание, да и сам путь, на котором стоят метки правильности направления – есть движение вперёд. Любая созданная вещь – прежде всего пережитый опыт знаний, опыт жизни, опыт внутренних и внешних влияний в интерпретации сознания индивидуума. Работа духа подразумевает под собой не только открытость Знания, но и фильтрацию истинного и ложного. Здесь как раз самые опасные ловушки, т.к. отличить такие вещи может только внутреннее сознание и дух, рождённый не внешним воздействием на человека, но его внутренним пробуждением.», – стряхнув с листа бумаги невидимые пылинки, мужчина прочитал написанное и вздохнув отложил ручку в сторону. Он глянул в сторону маленького оконца, заиндевевшего от стужи. Там, в рассветной дымке наступающего утра, было видно плавное движение снежных хлопьев, которые проживали свой краткий жизненный миг, зародившись в небесных высотах, чтобы слиться с общей снежной массой, плотно укрывающей землю.
Мужчина встал и, оглядев скудное жилище последнего времени своего пребывания в этом северном городе, снова вздохнул. Жалко было расставаться, здесь хорошо думалось. А главное – от постоянного холода не было места досужим размышлениям и приятно было наградить себя теплом камина после выполненной работы. Но пора было собираться в путь: в этом городе его больше ничего не держало, свою последнюю работу он должен сделать сегодня ночью. Разворошив ещё раз камин, он огляделся и, согнувшись под низкой притолокой, вышел. Наспех преодолев каменные ступени с въевшимся запахом старости и пыли, он задел плечом стену и стёр паутину инея, красиво оплетавшую чьи-то литературные труды, и вскоре вырвался из мрачной парадной.
Бодрящий