Мешали охотники. Афанасий Иванович их просто ненавидел. Задняя часть его большого участка выходила к полузаросшему камышом и рогозом большому озеру, так что всего в ста метрах, а может, и поближе, истребляли ни в чём не повинных уток. Охотников было двое. Они засели в шалашах на разных концах озера и гоняли друг к другу бедных уток. Каждые пару минут, а то и чаще, гремели выстрелы. Какой тут, к черту, отдых.
Надо сказать, что генерал-лейтенант в отставке Афанасьев выстрелов за свою длинную жизнь понаслышался. Родился он здесь же, в селе под Нижним Новгородом. Тогда, правда, город назывался Горький в честь пролетарского писателя, которого ненавидели все школьники страны за его «Мать» и «На дне». Оба произведения Афанасий Иванович недавно перечитал: его попросили выступить перед школьниками, и по привычке всё делать основательно, всё-таки в бывшем Горьком выступать, старый офицер решил подготовиться. Это был ад, ничего хуже он в жизни не читал. Штудировал эту гадость, как оказалось, генерал зря: из школьной литературы эти произведения изъяли. Есть всё же бог. Город переименовали, и детей не мучают. А ещё все власть ругают – вот же, и от неё есть польза.
Родился будущий генерал в 1925 году. Белофинскую не застал, а вот в Великую Отечественную оттрубил три года. Был дважды ранен. После второго ранения попал в полковую разведку и закончил войну в Берлине в звании старшего лейтенанта. За плечами была десятилетка и в сорок четвёртом – ускоренные офицерские курсы. А уже 15 мая его вызвали в штаб дивизии и откомандировали в «Смерш». Три месяца подготовки, и в звании уже капитана Афанасьева отправляют во Львов. И два года они гоняли по лесам и сёлам бандеровцев, власовцев, просто бандитов и всякую другую мерзость. Тут его ранили в третий раз, правда, не тяжело – руку левую насквозь прострелили.
После выздоровления попал Афанасий Иванович в странный учебный центр. Приёмы рукопашного боя, владение саблей и штыком, метание ножей, стрельба изо всех мыслимых и немыслимых положений, два языка – немецкий и английский, методы выживания в пустыне, в море, в лесу, в тундре – чего только им не преподавали. До попадания в этот центр капитан Афанасьев думал, что он в очень хорошей форме: марафон, конечно, не пробежит, но марш-бросок в двадцать километров выдержит легко. Через год он понял, что значат слова «в хорошей спортивной форме». Четыре минуты пребывания под водой – детский лепет на лужайке. Суточный бег – он пробежал сто восемьдесят семь километров!
Потом была работа в Берлине на фабрике фарфоровых изделий. До местных чекистов дошли слухи, что там зреет серьёзный заговор. Вот под видом немца из Польши его туда и внедрили. «Проработал» герр Юлиус на комбинате полный год, стал чуть ли не руководителем подполья, выявил все связи и сам же принимал участие в задержании верхушки вместе с сотрудниками только что созданного «штази». Там его подстрелили четвёртый раз. И опять в ту же руку.
В пятьдесят втором была Корея. Там подполковник Афанасьев лавров не поимел, зато поимел пятое ранение. На этот раз отделаться проникающим в многострадальную руку не удалось, схватил пулю в лёгкое. Китайские товарищи вытащили его и за неимением советского госпиталя отправили в свой. А по выздоровлении его неожиданно вызвали в Кремль. Николай Михайлович Шверник вручил полковнику Афанасьеву «Золотую Звезду» Героя Советского Союза и орден Ленина, уже второй. В коридоре Кремля к Афанасию Ивановичу подошёл незнакомый генерал-майор и сообщил, что его отправляют военным атташе в посольство Чехословакии. В Праге было замечательно. Красивый город, красивые девушки, отзывчивый добродушный народ.
В шестидесятом году в возрасте тридцати пяти лет полковника Афанасьева отправляют учиться в Академию Генерального штаба. Два года пролетели как один день. Полковник успел жениться на девушке Вале, самой красивой девушке Москвы и её окрестностей. Учёба давалась легко, он с отличием окончил академию в шестьдесят втором и думал, грешным делом, что ему присвоят генерал-майора да и оставят в Москве при штабе. Не срослось. Отправили полковника в город Рязань в военное училище заместителем легендарного Маргелова. Первых офицеров-десантников Афанасьев и готовил. В этом же шестьдесят втором состоялся первый выпуск офицеров-десантников, и Афанасий Иванович всё-таки примерил штаны с генеральскими лампасами.
Потом был Вьетнам, были Египет, Эфиопия и Афганистан. А в девяносто первом Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Афанасьева выперли в запас, читай на пенсию. Было ему шестьдесят шесть лет. Два сына служили в милиции, один уже до майора дорос, второй был старшим лейтенантом. Почему не в армии? Да так получилось, что самая красивая девушка Москвы Валя не сильно отстала от генерала в званиях и была полковником милиции. Вот дети по её стопам и пошли.
Пару лет Афанасьев тихо охреневал от того, что происходит в стране, а потом начал искать работу, чтобы с голоду не сдохнуть. Один знакомый устроил его в городе Гусь-Хрустальный на Гусевский хрустальный завод заместителем директора по технике безопасности. Проработал Афанасий Иванович на нем до кризиса девяносто седьмого года и окончательно ушёл на пенсию. И вот уже восемнадцать лет занимается сельским хозяйством у себя на даче под Нижним Новгородом.