– Схватила, потащила к двери, – таинственным голосом продолжил Василий, – а потом и говорит…
– Бред какой-то! – воскликнула Ленка Сидоркина, ее, вообще, трудно было убедить в чем-то мистическом, потому что она была отличницей и всему находила научное объяснение. – Кто там у тебя говорит? Рука, что ли? Как рука может говорить? Значит, она была прицеплена к какой-то голове, точнее, к туловищу, у которого есть голова, на которой есть рот. А так это уже не страшно.
– Ага – не страшно!.. Голова-то с туловищем могут быть еще пострашнее, чем просто одна рука, – таращила испуганные глаза Катя. – Рука-то что, она тебя не догонит. Кулаком только сможет погрозить.
– Нет, когда одна рука – это страшнее! – принялся защищать историю Степан. – Попробуй, пойми, что у нее на уме.
– У кого на уме? – поморщилась Ленка. – У руки?
– Ну, ребята! Не мешайте! Давай, Васька, рассказывай дальше!
– Лена, ну, в самом деле! Хватит уже придираться! – отозвалась из темноты Таня. – Даже если это неправда, все равно прикольно.
– Вы уже достали! Перебиваете все время! – возмутился Васька. – Кому не интересно, идите отсюда, я не держу!
– Интересно, давай, рассказывай! Тихо все! – скомандовал Колька Цыплаков.
– Ну, так вот… потащила к двери и говорит: «Зря вы меня вызвали…» Раз! – и парень исчез! Как будто в воздухе растворился… А черная рука опять к пацанам потянулась и снова схватила крайнего… Так они все исчезли… – Васька таинственно замолчал.
– И чего?.. – напряженно спросил Степа, ожидая продолжения. – Дальше-то чего было?
– Все… – невозмутимым тоном ответил Васька. – Больше этих пацанов никто никогда не видел. Родители их поискали, в полицию заявление писали, но их так и не нашли.
– А черная рука – чего? – с волнением спросила Катя, на всякий случай держа ладони наготове рядом с головой, чтоб в любую секунду снова заткнуть уши и не слушать ужасы.
– Руку тоже больше никто не видел… – ответил Васька и задумчиво добавил: – Может, тоже исчезла, а, может, бродит где-нибудь в поиске новых жертв…
В избушке наступила тишина. Ребята осторожно, с опаской заозирались, и только Васька остался спокоен.
Небольшая охотничья избушка, в которой сидели ребята, была, пожалуй, очень удачным местом для таких рассказов. Потолок нависал так низко, что взрослому мужчине, наверное, пришлось бы нагибаться, чтоб здесь стоять, но шестиклассники стояли свободно. А уж ходить здесь вообще никто не смог бы, потому что места для хождения не было совсем. Бревенчатые стены, из которых страшными лохмотьями торчал мох, дощатый потолок, маленькая печка в прокопченом углу. Здесь было темно, никаких лампочек или свечей, тусклый свет попадал только через маленькое окошечко слева от входа, с мутным грязным стеклом, через которое ничего не было видно. Ребята сразу даже друг друга не видели, но со временем глаза привыкли к темноте и они стали различать какие-то очертания. От окна широким подоконником выступал стол совершенно кукольных размеров, за которым смог бы расположиться только один человек, да и то без особого комфорта. А под столом аккуратной поленницей были сложены дрова. Возможно, эта поленница выполняла и роль стула, потому что другого стула здесь не наблюдалось. Избушка предназначалась, чтоб охотники, застигнутые темным временем суток, могли остановиться на ночлег. Поэтому большую часть ее занимал своеобразный настил, сделанный из досок, который Лена обозвала странной кроватью, а Сашка Прутиков, едва заглянув в избушку, авторитетно заявил, что это нары, и он уже такие видел, когда с папой на рыбалку ездил. Вот на них–то вповалку и расположились ребята.
– Да ну тебя с твоими историями! – воскликнула Катя. – Не могу больше такое слушать! – она подскочила на месте и стала торопливо переползать через ребят, пробираясь к выходу. Катя открыла дверь, и ребята зажмурились от яркого дневного света, тут же ворвавшегося в их темное убежище.
– Ты идешь? – обернулась она в избушку и уставилась невидящим, ослепленным солнечным светом взглядом в дальний угол, где осталась подружка Танька.
– Нет, я еще побуду, – ответила Таня.
– Васян, расскажи еще что-нибудь! – попросил Колька, когда дверь за Катей закрылась, и все снова погрузились во вновь сгустившийся мрак.
– Ну, чего бы вам такого рассказать?.. – задумался Васька, – А! Вот! Пошли как-то раз пацаны в лес за грибами…
– Ребята! – прервал его голос Анны Сергеевны. Она заглянула в избушку, запуская очередную порцию яркого дневного света, голоса ребят, оставшихся на улице, и щебетание птиц, словно кусочек жизни в мрачный загробный мир. – Выходите, давайте, на улицу! Там так хорошо! В мяч поиграем. Чай скоро будет готов.
– Да-да, Анна Сергеевна, мы сейчас идем, – хором ответили ребята, и, как только дверь за Анной Сергеевной закрылась, опять все повернулись к Ваське. – Ну, давай, рассказывай!
– В