Крик тишины (сборник). Инглаб Исаг

кого Института Учителей читатели республики знают также как ранимого поэта и любителя природы. Местная периодика и солидные литературные журналы «Улдуз» («Звезда»), «Азербайджан» с большим удовольствием помещают на своих страницах его произведения. «Мне есть что сказать», «Текущий от Луны родник», «Мир если превратится в рай», «Мир, обязанный надежде» – вот неполная поэтическая галерея книг Рзаева Инглаба Исаг оглы (Инглаба Исага).

      Я, как и многие читатели, посредством поэзии познакомился с внутренним миром этого незаурядного поэта, примерного семьянина и пламенного патриота. Его приезд в Кахи – в моё родное село Гах-Гурджу – укрепил наши творческие и дружеские связи. Интерес к растительности нашего двора, особенно к деревьям, поразил меня. Мне показалось, что он их близнец – так чутко относится Инглаб Исаг к каждой травинке и каждой ветке… Именно чуткостью этой овеяна вся его поэзия. Стихи его не кричат, от них не веет патетичностью. В них отсутствует угодничество – они скромны и нежны, как их автор.

      Все выше написанные человеческие и поэтические качества Инглаба Исага побудили меня взяться за перо, чтобы представить русскоязычному читателю эту книгу.

      Я намеренно не анализирую его творчество, приводя отдельные цитаты, –  это дело литературоведов и литературной критики…

      Данная книга – первая попытка проложить поэтический мост между Инглабом Исагом, перешагнувшим 60-ти летний рубеж, и требовательным русским читателем. Думаю, пёстрая поэтическая палитра автора придётся Вам по душе. Та к что… с Богом!

Гия Пачхаташвили – поэт-переводчик,

Член Союза писателей России, Азербайджана и Грузии.

      О, Боже, рану мою завяжи

      Сердце мое

      Словно нога босая –

      Хожу

      По колючкам, по камням.

      Боли, наполняясь в меня,

      Вносят жуть.

      Мало ли, много ли,

      Чтобы найти путь?

      Вижу сломанную ветку каждую…

      Вижу губу, что воды жаждует…

      Вижу землю-горемыку…

      О, Боже, рану мою завяжи,

      Молитве моей вними,

      Чего-нибудь скажи.

      Словно слова

      Словно слово, прижался к груди вечер.

      Среди звёзд не спящее место моё стихло.

      Там, где снам зажёг я свечи,

      Родился невинный, чистый стих мой.

      «Аллах был в хорошем духе…»

      Аллах был в хорошем духе,

      Он в лицо мне взглянул снова.

      Тащит зерно из меня

      Времени муравьиного слово.

      Чуть свет

      Глянь-ка, на тропинке этой

      Смолкли… тишина и свет.

      Миг сей – примиренья миг.

      Тишь внезапно взбудоражил,

      Луну на горе обидел даже

      Дерзкий петушиный крик.

      Боль

      Испил я боль, как мамы молоко,

      Сыты на мир взирающие очи.

      Находит горечь сердце так легко,

      Что к бедам быстро привыкает очень.

      Глаза у жизни маются в кручине,

      Я добровольно встретить вышел их.

      Пожил – чтобы мечты увидеть стан,

      Пожил – отца могилу увидал.

      Капля дождя

      На капле дождя

            помешан я.

      Глянь-ка, чего только за миг

            Не припомнит она.

      Из-за тучи – чужбины,

            домой вернувшись,

      Сверкает в спокойствии

            бутона.

      Свеча

      Плачет

           день мой плачевный,

      Содрогаясь

           над словом «свеча».

      Гляжу,

           и что же –

      Страстей,

           быстро обузданных,

      Житья-бытия

           нарост я!

      Ребёнок в Египте

      Ребёнок в Египте….

            Прямо в лоб…

           От пули заглох

      Пал ниц, землю

          Обняв,

      Разлучить не могут никак

      Со смертью это дитя.

      Заперта на языке песня…

      Прижимаясь,

      Не вмещается в глаза глубизна…

      Замкнута цель пули одной,

      Увековечив для всех друзей

      Всем доставшимся

      Пыл революции шальной…

      Аплодируя