– Василий Николаевич? – поздоровавшись, спросила незнакомка.
– Он самый, Василий Николаевич, – ответил Дробнов и в свою очередь спросил:
– А Вы кто будете, если не секрет?
– Почему же секрет, – приветливо улыбаясь, промолвила женщина.– Я племянница Дарьи Петровны, Наташа.
– Странно, – прогудел Василий.– Дарья Петровна мне про Вас ничего не говорила.
– А я недавно приехала с Урала, – призналась Наташа и, облегчённо вздохнув, промолвила.– Пойдёмте, я Вам ключи отдам. Тётя Даша в больнице, завтра выпишут.
Дробнов покорно зашагал за женщиной, догадываясь, что Дарья Петровна рассказывала своей племяннице о Василии только хорошее, иначе бы Наташа постороннего в дом не пригласила.
– А Вы как, в гости? – поинтересовался Дробнов, когда Наташа положила ключи на стол.
– Как получится, – неопределённо ответила женщина.
– А что, на Урале плохо? – спросил Василий, пряча ключи в кармане кожаной куртки.
– Мне плохо, у меня там никого не осталось.
– Понятно, – участливо выдохнул Дробнов, и только направился к двери, как Наташа остановила его.
– А давайте я Вас чаем угощу, – сказала она так, что Дробнов не посмел отказаться.
Только сейчас Василий внимательнее разглядел племянницу Прониной. Высокая, статная, светлые волосы уложены в строгую причёску.
– А Вы надолго? – спросила вдруг Наташа, разливая по чашкам чай.
– Как получится, – выдохнул Дробнов, скопировав ответ женщины на свой вопрос.
Он допил чай в прикуску с бутербродом, поблагодарил хозяйку и заключил:
– Соседи значит. Приходите в гости
.
Племянница Прониной в ответ лишь зарделась румянцем, ничего не сказав.
Отдыхать Василию не хотелось. Впереди было много дел. На первом плане было посещение погоста, затем хотелось встретиться с друзьями, оставшимися в селе.
Дробнов попытался завести свой «Хантер», но вспомнил, что оставил его перед отьездом в Москву с неисправным стартером. Чертыхнулся, что забыл приобрести выжимной подшипник, и прикинул, у кого в селе можно одолжить эту запчасть. Кроме Виктора Михайловича Михеева, Василий не мог припомнить никого, кто мог бы его выручить. Правда, к Михееву идти не хотелось. Но желание починить внедорожник взяло верх.
Василий долго топтался возле ворот дома Михеевых, несколько раз нажимал на кнопку звонка, но никто не отзывался. Подойти к окну не давал огромный пёс, скаливший пасть за металлической изгородью палисада.
– Да что вы там, умерли что ли, чёрт побери! -выругался Дробнов и хотел уже идти восвояси. Наконец по ту сторону железных ворот послышались шаги, и вскоре в проёме распахнутой двери показалось сердитое лицо хозяина.
– Здорово, Михалыч! – прогудел Дробнов.– Как жизнь? Как дела?
– Дела как сажа бела, – со вздохом ответил Михеев и пригласил гостя в дом.
Пока шли через двор, Михеев, словно оправдываясь за свою сердитость, жаловался:
– Оно, как говорится, жизнь бьёт ключом и всё по голове. Жена уехала в город по делам, а всё хозяйство на мне. Кручусь веретеном
.
Дробнов почувствовал себя виноватым, что потревожил Михеева, но промолчал, не стал извиняться. Лишь когда оказались в просторной кухне, желая выразить сочувствие, Василий промолвил:
– Да, Михалыч, хозяйство у тебя большое, тут дремать некогда.
Михеев, взглянув на Василия из-под белесых бровей, покачал коротко стриженной головой и усмехнулся, будто прочитав в глазах Дробнова то, о чём тот не договорил, что, мол, тебе ли жаловаться: хороший дом, неплохая жена, приличный достаток.
– Оно ведь, как говорится, со стороны хорошо смотреть, -заговорил Михеев.-А когда сам возьмёшься за дело, поймёшь, как копейка-то достаётся.
– Это точно, -только и смог выдавить из себя Василий, не желая продолжать этот разговор. Не очень-то любил он разговаривать с Михеевым. Тот постоянно прикидывается этаким незнающим и непонимающим. Будет выспрашивать, выпытывать, а потом обязательно выложит козырного туза: «Оно, как говорится, жить-то уметь надо.»
Михеев слыл в селе человеком скупым и в то же время трудолюбивым. Правда, трудолюбие его проявлялось лишь дома, в личном хозяйстве. В совхозе он себя не перетруждал. Вечно ссылался на то, что трактор у него сломан или сам прибаливает. Но люди-то понимали, что больной человек не сможет держать на своём подворье несколько голов свиней, коров, дюжину овец и целое стадо гусей. Знали и то, на каких кормах вся эта живность вырастает.
– Вот и чаёк, -разливая по чашкам горячий напиток, произнёс Михалыч и подвинул поближе