Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Judith Flanders, 2020
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2023
Памяти моей бабушки Дорис К. Моррисон.
Она любила навести порядок!
Наиболее важные для нас аспекты вещей скрыты из-за своей простоты и повседневности. …То, чего мы (до поры) не замечаем, будучи увидено однажды, оказывается самым захватывающим и сильным[1].
Предисловие
С древнейших времен письменность считалась даром богов: в Древнем Египте она была дарована человечеству Тотом, богом мудрости и знаний; в Вавилоне – Ану, богом судьбы; в Шумере ее передал людям Набу, «писец богов». Греки считали, что письменность принес человечеству Гермес, посланник богов; согласно другим источникам, ее подарил музам Зевс. В скандинавском мифе – это дар Одина; в Индии слоноголовый бог Ганеша использовал один из своих бивней в качестве пера; в мифологии индейцев майя творец мира Ицамна вначале дал имена созданным вещам, а потом наделил людей способностью записывать эти имена. Иудеи учили, что Бог передал людям искусство письма через своего посредника Моисея; в Коране Аллах – тот, кто «научил человека писать пером». Созданная в XV в. корейская письменность хангыль возникла через «небесное откровение, явленное разуму мудрого царя»[2].
Похоже, вопрос о том, как появилась письменность, является ровесником самой письменности. Вот почему умение писать, позволяющее нам читать, собирать информацию и передавать ее, кажется настолько очевидным, что мы едва ли сознаем всю значимость этой способности. Однако с чтением, письмом и тем, как мы этим пользуемся, все обстоит не так просто. Как мы увидим далее, в мире существует два основных типа письменности: алфавитное и слоговое письмо и письмо идеографическое. Насколько мы можем судить, алфавиту изначально придавали определенный порядок. Причина этого не установлена, хотя возможно, и даже вероятно, все дело в облегчении запоминания. Неалфавитные системы письма упорядочивались различными способами: по звучанию, по значению, по структуре или форме знака.
У читающих и пишущих на алфавитном языке, например на английском, не вызовет сомнений мое предположение, что элементы письменности должны быть определенным образом упорядочены. Принимается как должное, что наши системы письменности изначально использовались для сохранения мыслей; что впоследствии были изобретены способы, позволяющие возвращаться к этим мыслям, собственным или чужим. Ведь письменность является мощным инструментом, не только позволяющим персоне А уведомлять персону Б о том, что произошло или произойдет, или передавать и получать иную информацию, но и позволяющим персоне Б получить информацию об этих событиях столетия спустя после смерти А.
Сила письмeнности заключается в том, что она позволяет преодолеть время, а также в том, что создает искусственную память, или хранилище знаний, – память, находящуюся на материальных носителях, будь то глиняные таблички, стены, камень, бронза, папирус, пергамент или бумага. Именно так она и использовалась веками. Слова записывались и сохранялись. Как легко догадаться по характеру тех записей, что дошли до нас, предполагалось, что к ним будут обращаться впоследствии. Но каким образом мы освоили это искусство (или науку) «поиска записей»? Как мы научились находить то, что нам нужно и когда нам это нужно, в массе написанных слов, которые ежедневно окружают нас на протяжении тысячелетий?
Сегодня трудно представить, что невозможно что-то найти, то есть не знать, как пользоваться указателем, словарем или телефонной книгой. Еще труднее вообразить мир, в котором нет ни указателей, ни словарей, ни телефонных книг. Упорядочение и классификация, а затем обращение к материалу, организованному с помощью различных справочных инструментов, стали настолько неотъемлемой частью современного западного склада ума, что их значимость практически неизмерима и в то же время парадоксально незаметна. Ибо мы ежедневно, даже ежечасно обращаемся к классификации – и не только при помощи записей. Каждый день мы используем десятки устройств, даже не задумываясь о том, что они были специально разработаны, чтобы мы могли быстро и без усилий находить нужное.
Например, в бумажнике есть кармашек для монет, более длинные отделения для купюр, короткие – для кредитных карт; в сумках есть петли для мобильных телефонов, карманы на молнии для ключей, вкладыши для проездных