– Мне приснилось, что ты спускаешься по лестнице в ночной рубашке…
– Что ж здесь нехорошего?
– …в ночной рубашке, насквозь пропитанной кровью. И смеешься…
Ольга быстро забывает об утреннем разговоре и плохо скрытом беспокойстве мамы. На работе готовятся отмечать юбилей директора, и веселая суета напрочь выметает из ее сознания все тягостные мысли.
Он долго стоял у витрины, и Ольга успела рассмотреть его. Сухощавый, стрижка почти под “ноль”, лицо загорелое, очень спокойное – казалось, этот парень никогда не суетится, не кричит, не выплескивает эмоции. Над правой бровью – шрам.
Наконец, он нашел, что искал – кожаные перчатки без пальцев. Ольга спрашивает:
– Вам для велосипеда или для атлетики?
Он отвечает:
– Для «калашникова».
Она не поняла его, дала первые попавшиеся. Он расплатился и ушел.
Глеб прикатил на новой машине. Какая-то накрученная модель “БМВ” – с телевизором, бортовым компьютером, сидения, как живые, под пассажира подстраиваются, люк над головой, кондиционер. Глеб был очень гордый. Пока Ольга магазин опечатывала и ставила на охрану, он ходил кругами вокруг машины – то так на нее посмотрит, то этак, ногой по колесу постучит, какую-то невидимую пыль с капота смахнет.
Они сели. И тут началось! Глеб надулся, как индюк, стал такой важный, самовлюбленный. Мчится, как угорелый, всем сигналит, на встречную выезжает. Какого-то несчастного “запорожца”, который ему вовремя дорогу не уступил, так обматерил, что Ольга от стыда чуть сквозь сидение не провалилась.
– Тридцать тысяч цена, – говорит Глеб. – Одна лампочка для фары двести баксов стоит.
За полчаса он все уши прожужжал, сколько чего в этой машине стоит, какая она крутая, и для каких важных персон предназначена. Ольга сидела молча и удивлялась: как транспортное средство может изменить человека!
У метро “Рязанский проспект” она попросила его остановиться. Соврала, что должна в поликлинику зайти. Домой доехала на метро.
Фантастика! Ольга смотрит телевизор, пьет чай с пончиками. Показывают репортаж про наших ребят в Чечне. И вдруг она узнает того парня, который у нее перчатки покупал. Перед камерой позирует группа бравых парней в тельняшках, в черных платках, с автоматами наперевес. А он сидит в середине группы, какой-то малозаметный, в нелепой коричневой пижаме с белым воротничком, очень бледный. Корреспондент протягивает ему микрофон, и он говорит:
– Передаю привет своей любимой девушке Катюше. Я скоро вернусь…
Ольга вскочила, кричит:
– Мама! Иди сюда! Я этого парня в магазине видела!
Но пока мама пришла, уже про погоду началось.
Ольга долго еще была под впечатлением.
– Вот, – говорит, – как мир тесен. Парень с войны вернулся, а я об этом даже не догадывалась. Если б знала, то повежливей бы с ним разговаривала.
Мама как-то странно взглянула на нее и спрашивает:
– А с Глебом-то у тебя как? Он тебе предложение еще не сделал?
– Нет, – отвечает. – У Глеба теперь другая подружка. “БМВ” ее зовут. Иностранка.
Мама чуть в обморок не хлопнулась. Пошла на кухню за валидолом.
Этот парень снова в магазин пришел. Кладет перчатки на прилавок.
– Извините, малы оказались. У меня ладонь широкая.
– Сейчас поменяю, – отвечает Ольга. – А я вас по телевизору видела.
Он кивнул:
– Запоздал репортаж. Я уже три дня как дома.
Она поглядывает на него уже с любопытством. Нарочно долго ищет перчатки нужного размера.
– Ну и как? – спрашивает она. – Страшно там?
А он без всякой рисовки:
– Страшно.
Ольга представила, как бы Глеб ответил на этот вопрос: “Да ты чё, подруга! Мы там всех мочим налево и направо…” Впрочем, о чем это она? Сравнивать начинает?
Парень тоже не спешит уйти. Стоит, рассматривает ее лицо.
– Что это вы на меня так странно смотрите? – спрашивает она.
– Красивая, – отвечает он. – Я по красоте соскучился. Война – уродина. Как вспомнишь, так от души воротит.
Ей вдруг жалко его стало. Спрашивает:
– Как вас зовут?
Он представился по-армейски:
– Сергей Рябцев. Сержант разведроты.
Что с ней? По вечерам она не пропускает ни одного репортажа из Чечни. Смотрит, затаив дыхание. Мама в эти минуты закрывается на кухне. У нее от телевизора давление подскакивает. А Ольге интересно. Раньше она воспринимала эту войну, как песчаные