Дожди начинают лить, а потом снега
Завалят скамейку эту, а после – ту.
Другая жизнь войдёт в свои берега.
А после – так же провалится в пустоту.
Но это не повод ныть, нет, не повод ныть,
А повод времени не терять и вершить дела,
Никто ведь не знает года, месяца и числа,
А значит, секундой каждой стоит нам дорожить.
Бабочке
Нет, гарантий не ищи,
Не проси наград.
Крылышком не трепещи,
Залетая в сад.
Сядь на первый же цветок,
Пригуби нектар.
Может, этот твой глоток –
Драгоценный дар.
Может, больше не дано
Ничего судьбой.
Может, упадёшь на дно
Чаши голубой,
Чтоб в предсмертной маете
Крылышки сложить
И понять, что суете
Лучше не служить.
«Жизнь лихую назначила цену…»
Жизнь лихую назначила цену,
Нам с тобой её не потянуть.
Тяжело нам лихое бремя,
Изгибается, гнётся время,
Обнажается злая суть.
Нам пора уходить со сцены.
Нам пора уходить со сцены,
Отыграли мы, что смогли,
И теперь уже не играем,
Грим неверной рукой стираем.
Мы одни на краю земли –
Жизнь лихую назначила цену.
Жизнь лихую назначила цену,
Как ни бейся, а всё банкрот.
Мы ведь точно не молодеем,
Всё надеемся, что успеем,
А выходит наоборот:
Нам пора уходить со сцены.
Сентябрь
Осенней рощи блеск и нищета,
Видны на платье новые прорехи,
Сентябрьских дней напрасная тщета
Всё сохранить, всем выдать на орехи.
Ах, осень ранняя, ведь я люблю тебя
Любовью хоть и преданной, но краткой!
Смахни с лица слезу дождя украдкой.
Ты слышишь? Журавли летят, трубя.
И стихло всё. И снова пахнет летом.
И бабочка затихла до рассвета.
«Не волнуйтесь, у меня всё в порядке…»
Не волнуйтесь, у меня всё в порядке.
Дозреваю я, как тыква на грядке.
Стану к осени большим и съедобным,
Мне на жизнь теперь пенять неудобно.
Стало небо холодней и бездонней,
Упадает мне роса на ладони.
Я в стихах своих ловлю опечатки.
Не волнуйтесь, у меня всё в порядке.
Беспокоиться вам вовсе не стоит –
Боль ушла, оставив место пустое.
Зарастёт оно словами в тетрадке.
Не волнуйтесь, у меня всё в порядке.
«По Оке плывущий пароходик…»
По Оке плывущий пароходик
Мне гудком напоминает вновь,
Что любовь, которая проходит, –
Что угодно, только не любовь.
Он гуднул и скрылся вдалеке,
И опять всё стихло на реке,
Стала вновь зеркальною вода,
Ни сле-да.
«Бересклет и рябина пылают под небом осенним…»
Владимиру Леоновичу
Бересклет и рябина пылают под небом осенним,
Тишину нарушает стук дятла по старой сосне,
День сентябрьский предрасполагает к задумчивой лени
И, клонясь на закат, заставляет подумать о сне.
Только дело ведь в том, что опять будут сниться кошмары,
Будет сниться, что я по бескрайним плыву облакам
И вот-вот упаду, полечу вверх тормашками, старый
И нелепый такой, будут ветки хлестать по щекам.
И на землю упав, я глаза с облегченьем открою
И пойму, что я спал, и проклятому сну вопреки
Я увижу в окне жёлтый лист необычного кроя,
Протяну к нему руку – он тихо скользнёт по руке.
Поглядит на меня со стены, с поясного портрета,
Старый друг мой, которого я больше прочих любил.
Он ушёл от меня в середине прошедшего лета,
Но нельзя, невозможно