С одним акционером мы быстро пришли к соглашению, а вот Березовский с ответом тянет уже вторую неделю. Сегодня свершилось чудо, и после третьего звонка за два дня он наконец согласился на встречу – обсудить моё предложение. А оно, мать вашу, щедрое. Потому что мне нужны эти его двадцать пять процентов, а китайцы долго ждать не будут.
– Станислав Валентинович, добрый день, – деловито улыбается мне высокая ухоженная девушка в строгом костюме. – Пётр Викторович ждёт вас в своём кабинете. Я вас провожу.
Киваю и иду за помощницей Березовского. Несмотря на длинную антисекс-юбку, видно: задница у неё что надо. Интересно, старый засранец трахает свою помощницу? Морда у неё кирпичом, конечно, но в таких строгих барышнях частенько живут развратные кошки. Сто пудов, на коленях она смотрится не такой серьёзной.
Строгая помощница раскрывает передо мной дверь в кабинет, где за длинным полированным столом из сорта какого-то явно дорогого дерева сидит Березовский. Что вообще за пошлость – такая мебель? Мещанский шик.
– Ну здравствуй, Стас, – растягивает он губы в змеиной улыбке. До чего же неприятный тип. – Извини, был занят.
Он прекрасно понимает, что его доля мне нужна. А значит, попытается извернуть всё так, чтобы остаться в очень хорошем плюсе.
– Ну поведай мне, зачем пришёл?
Помощница в антисекс-юбке вносит кофе и переставляет чашки на стол перед нами.
– Ты и так знаешь, Пётр Викторович. Мне нужна твоя доля.
– Хм… – Старый хрыч поджимает губы. Цену себе набивает. – К сожалению, Стасик, это невозможно.
Начинается. Для чего эти реверансы? Неужели сразу к делу перейти нельзя?
Молча беру у него на столе листок из органайзера и ручку и пишу сумму, а потом подсовываю Березовскому.
– Оу!
Кажется, я его удивил.
– Это очень щедро. Но ответ по-прежнему – нет.
Что за херня? Старый лис чует будущую прибыль?
– Я предложил тебе сверху семьдесят процентов от цены твоей четверти завода. Ты даже если очень постараешься, за такую сумму её не продашь. А в дивидендах, если решишь вильнуть, я тебя всё равно ограничу. Ты же помнишь, что остальные три четверти принадлежат мне?
Березовский прищуривается на несколько секунд, внимательно изучая меня, а потом встаёт из-за стола и подходит к бару – красивому стеклянному стеллажу сзади. У кого книжные полки, а у кого бар – каждому своё.
– Понимаешь, Стас, я просто не могу этого сделать, даже за такую сумму. Даже если бы хотел.
– Вообще-то не понимаю.
– Ты, наверное, в курсе, что я не совсем владелец доли. Я доверенный исполнитель своего тестя, пусть земля ему будет пухом.
– В курсе. Но он ведь давно мёртв, как и твоя жена. Разве не ты распорядитель?
Неужто пытается меня запутать? Должен понимать, что я вроде не пальцем деланный.
– Я. Но только пока акции находятся внутри семьи. Видишь ли, Стасик, тесть мой был мужик недоверчивый, а меня ещё и недолюбливал.
Как же я понимаю его тестя!
– И решил позаботиться о своих близких. По его завещанию, акции завода – приданое его внучки, моей дочери.
– Только не говори, что ты ничего не пытался с этим придумать.
Березовский наливает два стакана виски и ставит передо мной один. Сам делает глоток и снова садится в кресло.
– Пытался, конечно, но старый козёл со всех сторон обложил. Комар носа не подточит. Однако есть один вариант для тебя.
– Слушаю.
Немного подаюсь вперёд весь во внимании. Так и думал, что этот лис просто туману нагонял. Ещё бы он от такой суммы отказался.
– Сумма меня устраивает. А по поводу завещания… Женись на моей дочери, Стас, и контракт учредителя перейдёт к тебе. Она всё подпишет, уверяю тебя.
Два часа спустя я сижу в своём кабинете и размышляю.
Расстегнув две верхние пуговицы рубашки, я откидываюсь в кресле и внимательно наблюдаю, как сквозь янтарную прозрачность виски проходит свет.
На что я подписался? Охренеть. Жениться.
Я вообще не планировал, ну, или лет, может, через десять.
Березовский не просто так тянул со встречей эту неделю, он знал, что я предложу достойные деньги. Готовился. Потому-то и вывалил передо мною на стол уже готовый брачный контракт, по которому я становлюсь распорядителем его четверти завода, а Березовская А. П. – моей женой. Продать приданое дочери – новый уровень хитрожопости. А заодно и её саму, да подороже.
Алиса Березовская – красивая женщина. Молодая светская львица –