– Здравствуй Вадим, – встречаю я нашего главу отдела, за телефонной трубкой и смотрящего на выведенную на стену карту.
– Привет Гор, – Вадим очень серьёзен, но лицо его всегда остаётся добродушным. – Никто из наших сотрудников не отвечают. Придётся нам с тобой съездить лично.
Мы садимся в его Dodge и мчимся на край города. Я смотрю на панель. Восемь вечера, а жара перешла отметку выше тридцати градусов. Сегодня воскресенье. Город почти пуст. У меня сегодня был выходной. Два часа назад, после двух суток без сна и беспрерывной работы я вернулся домой. Только лёг и сразу отключился. Через полтора часа, меня уже вызвали и вот я здесь. Мы едем по трассе на север, со скоростью сто сорок километров в час. Вадим торопится, но лицо его по-прежнему добродушное и спокойное. Больше всего доверяю ему, за его сильный характер и способность контролировать себя в любой ситуации.
– Поступили данные об объекте, – начинает быстро говорить он. – Наблюдалась вялая активность, две недели. Сегодня в соседних домах сначала пропали собаки, потом их дети, а потом и сами соседи. Я отправил всех, кто был. Прошло полтора часа. Никто не выходит на связь. Сигналы их часов идут из дома, за которым осуществлялась слежка.
– Полиция задействована?
– Сначала прибыла пара патрульных машин. Подключились наши и хотели отозвать. Последнее что я слышал, как они не досчитались четырёх сотрудников полиции и то, что они заходят.
Мы въехали в типичный частный сектор. Я никогда раньше не был здесь, но он особо ничем не отличался от других окраин. На подъезде я заметил стоящие перед домом две патрульные полицейские легковушки. Четыре чёрных джипа перегородившие с двух сторон подъезд, были от нашей организации. Все машины были пусты.
Мы встали у дома соседей. В паре домов напротив, из окон глазели соседи, но никто не вышел. Тем лучше для них. Открыв двери багажника, Вадим достал по паре разгрузочных жилетов и шлемов. Облачившись в жилет, я вооружился РМБ-93, а Вадим АЕК-973. Наизготовку, мы стали приближаться к дому.
Заброшенный и старый, двухэтажный деревянный дом, был идеальным место для игр среди окрестных детей. Наверно они вошли в первый контакт, задолго до того, как дом взяли под наблюдение. Как всегда нехватка ресурсов, людей и времени довела ситуацию до полного логического завершения.
Ржавые ворота открыты, но перемотаны красными и жёлтыми лентами. «Не входить – опасно для жизни». Деревянный забор почти рассыпался. В окне второго этажа, слегка дёрнулась штора. Или там есть кто-то живой или что-то думает, что оно живое. Может оно думает, что так нас приманивает. Парадная дверь закрыта. По внешнему приступку с навесом, мы пошли против часовой стрелки. Сбоку, свежевыломанное и открытое нараспашку узкое окно, приглашало нас своей зияющей чернотой.
Вадим первый залез внутрь, оглушительно похрустывая битым стеклом на полу. Яркие лучи подствольных фонарей разрезали темноту. Окно вело в коридор, по обе стороны были комнаты. Мы прошли до лестницы на второй этаж, но не спешили подниматься. Из последней комнаты, через приоткрытую дверь был заметен тёмный предмет. Лучом фонаря я высветил его. Это была полицейская фуражка.
Открывая все двери по пути, мы двинулись к последней комнате. Пусто, лишь фуражка в пролёте на полу и огромная дыра в потолке, от сырости. С потолка капля за каплей, капала жидкая субстанция очень похожая на разбавленную водой кровь. Жестами, Вадим велел следовать за ним. Скрипя старыми ступенями, мы медленно поднимались на второй этаж. На втором лестничном пролёте, нам перекрыл дорогу труп полицейского.
По человеку сразу видно мёртв он или нет. Ранений ещё не видно, а уже можно сказать наверняка. Жмурики всегда в неестественных позах. Это их и выдаёт. Даже если труп посадить ровно, или положить в правильную для живого позу, то всё равно от него будет сквозить угловатостью, излишней холодностью и ещё чем-нибудь противоестественным. Правда, если бы я предложил такой ответ на экзаменационный вопрос по признакам смерти, то точно бы провалился.
Мы приблизились, обступая его. Полицейский раскинул руки в стороны. На шее были видны следы удушения, а приоткрытые глаза залились кровью. Пистолет в кобуре. Запаха разложения ещё нет. Лежит здесь, не более трёх-четырёх часов. Переглянувшись, мы пошли выше. На коридорной площадке, обнаружились ещё три тела. Все три тела хитро сплетены и образуют подобие статуи. Вокруг витают мухи. Три ПМа валяются на полу и ни одной гильзы рядом не видно.
У всех явные следы удушения на шеях и вылезшие из орбит красные глаза. Что самое примечательное, руки и ноги вывернуты во всевозможных неестественных углах. То что сделало это, обладает чудовищной силой и скоростью. Ни один из них, не успел сделать и выстрела. Мы обходим нерукотворную скульптуру. Я замечаю, в сжатой в кулак руке прямой клок грязных, русых волос,