– Александра, Саша!
Я обернулась, мой взгляд пробежал по фигуре человека. Это был мужчина, ни мальчик, ни парень, а именно мужчина: широкий разворот плеч, очертания сильных рук проглядывались через одежду, уверенная стойка.
Чёрт, – подумалось мне, и тут же вспомнились слова бабушки: «Зря не чертыхайся». От этого ещё раз захотелось чертыхнуться, но я сдержалась и стала быстро соображать, что это за тип, и что ему нужно.
Мужчина неспешно подошел, у него были широкие скулы, которые обрамляли и без того красивое лицо, мягкий, красиво очерченный рот, широко распахнутые глаза. Я бы чертыхнулась ещё раз, так как внутри что-то затрепетало и румянец предательски пополз по щекам. Это ещё что такое? Я впервые этого мужчину вижу! – возмущенно проговорила у себя в голове. И потянулась руками к щекам, чтобы скрыть этот конфуз от незнакомца.
Мужчина подошел ближе и продолжил:
– Добрый вечер, Александра. Извините, что пришлось вас окликнуть, но из-за шума автомобилей вы меня явно не услышали бы.
Кто это еще такой, препод что ли? Я вроде всё сдала, зачем же ему меня искать? Знакомых с такой внешностью тоже не припоминаю.
– Здравствуйте, – сказала я робко.
– Саша, я понимаю, что мы с вами близко незнакомы, но не уделите ли вы мне немного времени? – продолжил он.
Я молчала, обдумывая его предложение, а потом ответила:
– Да.
– Тогда пройдемте со мной? – как-то подозрительно продолжил он.
Нет, нет… Я с тобой, то есть с вами никуда не пойду, бабушка не зря меня учила с незнакомыми не разговаривать, – быстро пронеслось в моей голове.
– Нет, вы правильно сказали, мы незнакомы. Я с вами никуда не пойду, – твердо отрезала я.
– И вы будете совершенно правы, но позвольте мне всё объяснить, – парировал он. И потянулся к моей руке.
– Это ещё что такое? – возмущенно буркнула я. Негодование и паника поглотили меня. Решение нашлось само собой! Пора бежать, чем быстрее, тем лучше! Вывернулась из рук незнакомца и побежала куда глаза глядят.
В спину я услышала:
– Саша, постойте! Дайте мне всё объяснить!
Наверное, стоило выслушать объяснения, но я ещё прибавила ходу. Скакала по улице, как сумасшедшая, вскидывала руки и выкрикивала что-то неразборчивое. От этого прохожие разбегались и вжимались в стены домов, а этот непонятный тип не отставал ни на шаг и продолжал меня звать. Мне это очень не нравилось. И сумка, которая болталась у меня за спиной, постоянно хлестала по ногам, отчего хотелось её выбросить.
Точно! Выбросить. Это я и сделала. Сняла с плеча толстый вязанный ремень и швырнула сумку в сторону догонявшего. Не знаю, дало ли мне это время, но вбежать в подъезд старого двухэтажного дома, где раньше жила моя бабушка, и подняться на чердак, где я пряталась в детстве, позволило.
Я часто прогуливалась вечером в этом районе, чтобы обязательно пройти мимо этого дома. Мне всегда было хорошо в квартире бабушки, это было небольшое уютное гнездышко. Когда я была маленькой, бабушка укладывала меня рядом с собой на диване, а когда я подросла, бабуля раскладывала мне раскладушку на кухне. Лучшего собеседника, чем моя бабушка было не найти. С ней можно было поговорить на любую тему. Казалось, что она знает обо всём, хотя была обычным рабочим на заводе, пекла хлеб. Когда завод закрыли, она была уже на пенсии, но все равно переживала за своё дело, за людей, оставшихся без работы.
Почти год назад её не стало, не стало части меня. Боль не ушла, а только стала сильнее. Сейчас я понимаю, что больше её нет, что она не уехала в другой город, что она никогда уже не даст мне совет и не ответит на мои вопросы.
***
Я влетела на чердак, было темно, дала время глазам, чтобы привыкнуть, прошла вглубь, туда, где обычно хранился хлам – то, что не влезало в квартиры жильцов. Многие из них переезжали, умирали, а хлам оставался здесь, о нём забывали. В полумраке, который давало чердачное окно, можно было разглядеть густо покрытый пылью разобранный рояль, раньше звуки этого инструмента доносились от соседей сверху, их внук учился в музыкальной школе. И каждый четверг, и вторник он безжалостно стучал по клавишам так, что хотелось прищемить крышкой этого же рояля его пальцы. Рядом с роялем лежали картонные коробки с книгами. Эти коробки появились здесь достаточно давно. Так давно, что из листов этих книг мы складывали самолетики, выпускали их через чердачное окно и смотрели у кого улетит дальше. Однажды за такую проделку бабушка меня серьезно наказала.
Ещё с соседскими ребятами мы любили играть в прятки, и обязательно кто-нибудь прятался на этом чердаке, было весело. Иногда я пряталась за входной дверью с небольшой щелью, в которую наблюдала за всем происходящим на чердаке. И меня особенно веселило, когда водящий пытался найти кого-нибудь, вбегал на чердак и, не подавая вида, что ничего не видит, говорил:
– Стуки-стуки,