– Очень даже нравится! Так и хочется потрогать. А вы, Петр Федорович, оказывается, настоящий мастер! Прямо столяр-краснодеревщик!
– Завтра уже можно скатертью застилать. – И, посмотрев на Анну Витальевну, строго напомнил: – Про хутор и озеро всем нам лучше помалкивать. Даже в разговорах между собой. Пускай и дети забывают. Мало ли какой человек их может спросить. Так будет лучше всем нам. Вот так-то, Анна Витальевна.
Она ответила тем же пристальным взглядом, в котором было и понимание, и согласие, и молча кивнула.
Анна Витальевна работала в школе. Вела уроки русского языка и литературы, а в последнее время еще и географии, и немецкого языка. Занятия проводились в колхозном правлении, в тесных комнатушках. Но буквально на прошлой неделе пришло распоряжение: пилить лес в Красном лесу и хлыстами вытаскивать в Прудки, чтобы к весне сделать новый сруб для школы. Учителям, согласно этому документу, предписывалось принять в строительстве новой школы самое деятельное и непосредственное участие и на первых порах отработать в лесу по десять дней безвозмездно. Уроки при этом не отменялись.
Петр Федорович собрал в правлении свой актив, стариков, плотников. Начали думать, как лучше поступить. То, что стены будущей школы надо вывести до начала весенних работ, обсуждению не подлежало. Но вот вытаскивать хлысты за несколько километров, по заметенным дорогам, а то и вовсе без дорог… Все понимали, что и коней так можно угробить, и люди вымотаются. Хромые да калеченые – какие работники? И тогда решили рубить колодец прямо в Красном лесу. Петр Федорович сразу прикинул, что, если так, то еще по снегу или сразу, как только подсохнут дороги, сруб они управятся вывезти в Прудки, а там за несколько дней набросают на фундамент. Фундамент они уже подправили. Знали, что рано или поздно школу придется ставить на прежнее место, по тем же углам. Петр Федорович как-то заметил, что из фундамента начали потихоньку выламывать, выбивать кирпичи. Там угол раскрошили, там целый ряд сняли. Если так и дальше пойдет, растаскают на печи все до основания, и спросить будет не с кого. В конце лета выкроил день, организовал воскресник. Намесили глины с песком и залатали дыры и проломы, закрыли ленту фундамента от дождей и снега старым железом и обломками шифера.
Петр Федорович смотрел на новый стол, на широкую, как дверное полотно, столешницу и тоже радовался тому, что все постепенно налаживается, что назавтра уже выдан наряд в лес, старики начнут валить сосны и расчищать место для того, чтобы во всю ширь, по нужному размеру разложить венцы. И сказал Анне Витальевне:
– Завтра в Красный лес поедем. Начнем школу вам рубить. За лето, глядишь, и поставим. Так что последнюю зиму вам тесниться, Анна Витальевна.
– Спасибо, – сказала она. – Дети будут рады. Я думаю, что в новых классах мы сможем повысить успеваемость.
Вскоре вернулась домой Зинаида. Устало повесила на гвоздь телогрейку и опустилась на лавку. Анна Витальевна тут же сняла с нее валенки и принесла с печи шерстяные носки. Петр Федорович вздохнул, покачал головой и сделал знак