Всю свою жизнь она прожила в маленьком городке, никуда не выезжая и оставаясь при этом вполне счастливой. Окончив школу, Мария поступила в педагогический университет. Училась она в нем с наслаждением, упиваясь простыми знаниями и предвкушая скорое удовольствие от работы с детьми. Выпустившись из университета с красным дипломом, девушка устроилась на работу в ближайшую от дома школу и полностью отдалась этому делу.
Нужно сказать, что красоты она была необыкновенной и даже роскошной. При этом имела очень добродушный, незлобивый нрав и была любима как коллегами, так и своими учениками. При первом, да и при последующих взглядах на нее, у окружающих возникала только одна мысль – вот он, образец спокойствия и удовлетворения от жизни.
Каждое утро Мария Петровна поднималась с постели ровно в шесть тридцать, принимала легкий душ, убирала свои роскошные каштановые волосы в высокую греческую прическу, пудрила лицо, выбирала один из шести юбочных костюмов и одну из двенадцати блузок, ела фрукты и пила сладкий кофе. Потом облачалась или нет, в зависимости от сезона, в пальто и неторопливым шагом отправлялась на работу. Звук ее цокающих, почти хрустальных, каблучков, мог отличить каждый дворник и каждый постовой. Все знали Марию Петровну и многие не просто приветствовали её, а ещё и склонялись в почтении.
Она, с таким же, как и при шествии на работу, достоинством и спокойствием вела уроки, а потом возвращалась домой. По вечерам Мария Петровна позволяла себе прогулку к старому городскому пруду, расположенному ровно на полпути от дома к школе. Там она кормила лебедей и наблюдала за загорающимися на другом берегу, огнями новостроек.
Однажды, на том же пруду, наша героиня познакомилась с профессором философии и уже через несколько месяцев вышла за него замуж. Эта новость стала легкой неожиданностью для её окружения и всего района. Но вскоре и к этому привыкли. Молодожены съехали с квартирки Марии Петровны и купили себе одноэтажный домик неподалеку.
Теперь учительница цокала на работу под руку с профессором философии, сдержанно прощаясь с ним на углу школы и попадая снова в его объятия после уроков. Внешний вид, манеры и распорядок дня Марии Петровны никак не изменились. Когда один из шести костюмов устаревал, то на его место покупался новый, та же участь постигала и двенадцать неизменных блузок и цокающие туфельки на тонких каблучках.
В этом, заученном до автоматизма ритме, пара прожила почти десять лет. Пока их не постигло несчастье. Вернее несчастье постигло только Марию Петровну – профессор философии скончался. Он неудачно перешёл железнодорожные пути, недалеко от пригородной станции, когда поехал на электричке, в ближайшую деревню, за свежей сметанкой для своей красавицы жены. Проходящий без остановок поезд, сбил его на полном ходу, протянув на несколько сот метров по рельсам и размазав профессорское тело в тонкий красно-грязный слой костей, кожи и мяса.
Профессора долго собирали, анализировали и хоронили в закрытом, в силу неузнаваемости, гробу. Прозрачные струи хрустальных, таких же, как и её туфельки, слез катились из глаз учительницы все похороны. Никто не смел подойти к ней с соболезнованиями или другими жестами участия. Она, словно китайская фарфоровая статуя, стояла в гордом скорбном одиночестве, пока над могилой не был водружён крест. Потом, не попрощавшись с похоронными гостями, Мария Петровна развернулась и ушла домой. Никому и в голову не пришло осудить её за безмолвие и, более того, все были готовы не видеть учительницу в школе ещё, как минимум, неделю.
Но следующим утром по просыпающемуся городу снова разнеслось знакомое цоканье каблучков, и жизнь для всех тут же вернулась в свое русло. Единственное, что изменилось в размеренном существовании Марии Петровны – это то, что к гардеробу добавились черные, как смоль, седьмой костюм и тринадцатая блузка. Их учительница одевала неизменно по средам, в день кончины профессора философии.
Часть 2
Первые признаки беспокойства появились неожиданно, через несколько месяцев после смерти мужа, когда она, по своему обыкновению, гуляла вечером в парке.
Осенняя гладь прозрачной воды дополняла себя чистотой уже морозного воздуха так гармонично, что в некоторых местах не было понятно, где заканчивается вода, а где начинается воздух. Пожелтевшие, опадающие листья застилали все дорожки в парке и отражали закатный свет солнца, создавая эффект дополнительного теплого освещения. В тот вечер Мария Петровна задумалась и сидела на холодной скамейке дольше обычного, пока вдалеке не начали уже загораться фонари. Она думала о том, как прошёл её школьный день, о том, как старательно дети выполняли лабораторную работу и эрудированно отвечали у доски. Завтра с утра ей нужно было успеть подготовить препараты для другого класса, поэтому она решила выйти из дома на три минуты раньше.
Всё ещё не торопясь возвращаться, Мария Петровна опустила глаза и рассматривала острые носки своих лакированных туфель. Как вдруг, боковым зрением, она заметила промелькнувшую у кромки пруда тень.
Немного приподняв голову, она присмотрелась и, ничего не увидев, собралась встать. Непонятно почему, но учительница