И тут мальчик увидел острую крышу дома и секцию забора – Виктор понял, что почти добежал до поселка возле станции.
Мальчик набрал воздуха в грудь и крикнул со всей силы: тонко, но громко. Лесное эхо подхватило и усилило крик, где-то истерично взгавкнула собака. Насильник вздрогнул и снова положил ладонь – темную, тяжелую, как пресс-папье – на белое, как бумага, мальчишеское лицо. Собака пролаяла еще раз. К ней присоединилась другая, и что-то невнятно, но громко, пробасил мужской голос.
Насильник опустил глаза, опустил вторую руку на тонкую шею и стал давить, и давил, пока не закатились мальчишеские глаза…
Виктор очнулся через несколько минут. Он сидел на диване, крепко сжимая пульт рукой. На экране было меню "Записанного видео", и в нем, как и в прошлый раз – только один пункт, "Лучшее видео канала СЛТ".
Он собрался с силами и запустил все сначала. Сидел, смотрел, и только финальную сцену прощелкал кнопкой "Skip", потому что видеть ее было невыносимо. И вдруг оказалось, что остекленевшие глаза – еще не конец. После них пошла вся та же заставка с мельтешением, а потом возникла студия, синевато-серая, холодных тонов и безо всякой обстановки: стена и пол, и только по центру стоял высокий барный табурет, на котором сидела силиконовая девица. У девицы были прямые черные волосы, накрашенные кроваво-красным яркие губы, красная блузка с глубоким вырезом, в котором колыхались большие мягкие груди, очень короткая юбка и неестественно длинные ноги. На блестящую подножку табурета девица опиралась лакированной туфлей на шпильке и с высокой прозрачной подошвой.
Она молча смотрела на Виктора секунду или две, а потом открыла рот и проговорила:
– Вы смотрели программу "Лучшее видео канала Эс-Эль-Тэ". Встретимся завтра. До свидания.
Слова не совпадали с движением губ, звук чуть-чуть запаздывал, но Виктор почти ничего не слышал: он безотрывно смотрел на ее рот и не мог оторваться.
Ему стало стыдно. Никогда в жизни синтетические телевизионные девицы не привлекали его. Мало того, Виктор считал невыносимо пошлым обращать внимание на ярких, вульгарных женщин, одетых так, словно они предлагают себя.
И никогда в жизни он не хотел никого так сильно, как эту ведущую.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ИСТОРИК
1.
По квартире было разлито электричество. Впервые историк начал ощущать это еще в прошлом мае, но сейчас в комнатах отчетливо пахло озоном, и крохотные разряды потрескивали так, что иной раз хотелось отмахнуться от них рукой. Пахло освежающе и терпко, совсем как в детстве, дышать хотелось всей грудью, и даже слышались глухие, еле уловимые раскаты грома.
Историк мог сколь угодно долго развивать метафору, но легче от этого не становилось. А главное – не становилось