Он даже не помнит как всё начиналось,
Всю жизнь он ходил, но зачем и куда?
Чем дальше он шёл, тем сильней забывалась
И жизнь, и дорога, что шлёт в никуда.
Мозоли его уж совсем затвердели,
Его не пугают укусы и шрамы,
Ведь пункт завершенья дороги стал целью,
А сколько уж лет прошло, он и не знает.
Он холода больше не чувствует ночью,
Привык всё скитаться ночами и днями.
Любая вода ему – чистый источник,
Как будто он связан с дорогой цепями.
Но вот обрывается эта дорога,
А дальше надгробная плитка, на ней
Написано: «Странник. Он прожил немного.
Вся жизнь состояла из сложных путей».
Ала́я
Из города в город туземцы вторгались,
Сжигая до пепла остатки светла,
А те бедолаги, что просто мешались,
Погибли от сильных приспешников зла.
Хватали богатство, себе присуждая,
А женщин к бесстыдству склоняли они,
И те погибали, в надежде считая,
Когда же закончатся варварства дни.
И следующий город не выдержал битвы,
Он пал боязливо как всё большинство.
Утратили разом всю силу молитвы –
Плясало злодейство своё торжество.
Старейших убили, считая помехой –
Такие рабы долго жить не могли.
А юношам сильным и девицам смелым
Сказали, что дни их уже сочтены.
Среди всех несчастных была и Алая –
При ней закололи сестру и отца.
Шла вместе со всеми, слезу вытирая,
К шатру как рабыня для их подлеца.
Главарь возлежал на подушках пурпурных,
Глаза вожделенно смотрели на дев.
Глядел среди милых, красивых, фигурных
Для гнусных и низостных самых утех.
Взор был остановлен на деве Алае,
Хан ей приказал танцевать для него.
И дева пошла, хоть того не желая,
Поближе к убийце исполнить своё.
И музыка резко явилась сквозь стоны,
А воины хлопали грубо «Танцуй».
Алая давила эмоции волны
И грудь обнажала на публику всю.
Ревела толпа и желала всё больше,
А дева плясала пред ликом вождя.
Главарь ухмылялся и сравнивал с кошкой
За гибкость при танце, Алаю губя.
Девица поближе ещё подходила,
А хан соблазнялся её колдовству,
Но вдруг он упал, уронив кубок пива,
И тень мертвеца подступила к лицу.
Алая из юбок достала кинжал
И вмиг разрешила мужчине судьбу.
Поймал свой удар, потому и упал,
Сгубив венценосную жизнь свою.
Вдруг деву пронзили мечами враги –
Алая упала на пол бездыханной,
Но долго молву несли тихо рабы,
О деве, убившая некогда хана.
Венок
Положив венки на воду,
Девы пели и смеялись.
Дело близилось к заходу,
А венки всё прибавлялись.
Одна дева поджидала,
Что придёт её судьба.
С ним любовь уж испытала
И ждала, себя губя.
Тайну страшную хранила,
Что несёт в себе дитя.
С ним одним лишь говорила,
Вести лишь произнеся.
Обещал вернуться вскоре
На Купала у реки.
И сошлись на уговоре:
«Только ты пока молчи…»
И ушёл. Уста лишь помнят
Его томный поцелуй.
Вот молчит девица скромно:
«Встречу с ним, судьба, даруй.»
Потемнело. Тихо стало.
Вот и близился восход.
В слезах дева провожала
Утонувший свой венок…
Гадание
Где-то в тихой дали,
В ночь пред Рождеством,
Девушки гадали,
С кем быть суждено.
Три девицы смотрят
В зеркало одно,
Видят, как уходят
Тени