В стихотворении Аполлинера, как и Брентано, Лорелей – жертва собственной красоты, обрекающей ее на гибель: «На сердце так легко и милый все зовет/ И в тот же миг она шагнула в темень вод». (Аполлинер)
Ко мне навек счастливой,
Мой суженый, скорей!
И кинулась с обрыва
В пучину Лоре Лей.
«Рейнский» цикл завершается стихотворением «Переселенец с Лэндор-Роуд». Эта трагическая исповедь прощания с первой любовью, с Анни Плейден написана в 1904 году. Стихотворение представляет сложный вид метафоры. Переселенец – это сам Аполлинер, переживающий не только свой разрыв с возлюбленной, но и бег неумолимого времени.
В Америку меня увозит завтра стимер
Я никогда не возвращусь…
Дни втиснутые в год тянулись вереницей
Кровавых пятниц и унылых похорон.
В «Рейнском цикле» Аполлинер завершает романтическую традицию. До встречи с Пикассо, до увлечения кубизмом поэт переживает творческий кризис, осознавая свое бессилие создать «новый лиризм», соответствующий духу времени. В 1913 году, с появлением книги «Художники-кубисты», начинается новый этап освоения художественного пространства. Все необычное, вызывающее удивление, Аполлинер хотел выразить такими же простыми линиями, как в кубизме. Новое искусство Аполлинера, его «новый лиризм» обусловлены не имитацией, а концепцией. В качестве изобразительной грамматики декларируется язык геометрии. Вслед за Пикассо он повторял: «Я не ищу, я нахожу».
Художественным языком новой эры – эры скоростей, автомобилей, телеграфа – становится симультанность, т. е. изображение одновременности самых разных процессов. Симультанность – понятие широко использовавшееся в авангарде. В ритме симультанности написана поэма друга Аполлинера – Блеза Сандрара «Пасха в Нью-Йорке», картины художников Делоне и М. Лорансен; симультанность как особый прием или стиль жизни использовался итальянскими футуристами. Принцип соединения «моментальных снимков» действительности как воплощение единства, универсальности всего существующего, станет выражением «нового лиризма» Аполлинера, основанного на синтезе слова, музыки, кино, фонографа. Симультанность, подчеркивал Аполлинер, может быть «порождена лишь гармонией, при которой объемы и пропорции света достигают души, высшего чувства наших глаз. Только эта симультанность и является творчеством, все остальное – лишь перечисление,