Польша или Русь? Литва в составе Российской империи. Дарюс Сталюнас

понималась национальная принадлежность, то есть кого считали поляком, русским, евреем, литовцем и так далее, и как, с точки зрения чиновников и влиятельных российских публицистов, можно было изменить национальную принадлежность, или, другими словами, что должен был сделать не относящийся к русской нации подданный империи, чтобы имперские власти начали считать его русским (декларировать лояльность императору или империи, изменить внешний вид, выучить русский язык и пользоваться им в домашнем кругу, перейти в православие и так далее). Установив, как в то время понималась национальная принадлежность, то есть какие сегменты национального идентитета считались наиболее важными, необходимо проследить, пытались ли власти изменить или упразднить маркеры, свидетельствующие об инаковости той или другой национальной группы. Попытки изменить или элиминировать маркеры, свидетельствующие об отличиях недоминирующей этнической группы, могут сигнализировать о достаточно разных стратегиях национальной политики, которые, как в «долгом XIX столетии», так и в исторической литературе, часто определяются одним и тем же термином – «русификация».

      Для того чтобы раскрыть разнообразные смыслы понятия «русификация», я воспользуюсь предложенной американским историком Бенджамином Натансом (Benjamin Nathans) дистинкцией между ассимиляцией, аккультурацией и интеграцией: «Ассимиляцию следует понимать как процесс, который завершается c исчезновением элемента узнавания определенной группы общества. Напротив, аккультурация означает приспособление к форме окружающего общества, которая меняет, но не упраздняет признаков различия, особенно в сфере культуры и идентичности. Интеграция дополняет аккультурацию (хотя они необязательно проходят одновременно) в социальной сфере – интеграция может быть институционной (например, в сфере образования), географической (по месту жительства) или экономической (в профессиональной деятельности)»[101]. То есть аккультурация может, но не в обязательном порядке, быть предварительной стадией ассимиляции. Понятие интеграции я расширю, и меры, с помощью которых имперские власти стремились превратить представителей других национальностей в лояльных подданных, также буду считать интеграцией. В практике национальной политики встречаются действия, которые могут быть определены как сегрегационная политика. Сегрегацией я буду называть политику властей, ограничивающую возможности какой-либо недоминирующей национальной группы выбирать место жительства или характер деятельности (посещать общие школы, занимать должности на государственной службе и пр.).

      Ассимиляционные, аккультурационные, интеграционные или сегрегационные элементы политики коррелируют с представлениями об империи и с вытекающими из них стратегиями национальной политики. В этой книге я буду пользоваться дистинкцией между стратегиями имперской и националистической национальной политики, которые в данном случае понимаются как определенные идеальные