Мою унылую задумчивость прервал начальник, который неожиданно ворвался к нам и окинул весь собравшийся народ оценивающим взглядом. Судя по всему, что-то случилось и сейчас будет разбор полетов. Ему явно не понравился тот факт, что я снова курю в офисе. Не обращая на него никакого внимания, я, развалившись в кресле, затянулся почти дотлевшей сигаретой, выдохнул едкий дым через нос и затушил ее в уже на половину заполненной пепельнице. Он явно взбесился моему поведению, но не проронил ни слова, лишь задержал на мгновение свой пристальный взгляд на мне. Все знали, что я лучший детектив в нашем отделе по раскрываемости, и худший по отчетности и ведению документации. Но, судя по всему в наказание, шеф вызвал из десятка людей пару детективов, которые были не так хороши, как я, но менее претенциозны и более аккуратны по части бумаг. Я молча буравил их взглядом, пока те ленивой походкой с полным, отсутствием желания ехать куда-либо, зашли в кабинет к боссу. Я был почти уверен, что ребята откажутся от задания и будут настаивать на том, чтобы спихнуть всё на меня. Но все же оставался небольшой шанс на то, что им это не удастся, а я так и останусь тухнуть от бездействия. Спустя четверть часа эта парочка вышла из кабинета.
– Валера, тебя шеф вызывает. Сегодня твой день! – злорадно проговорил один проходя к своему рабочему месту и отпивая из своей чашки остывший кофе.
Я давно перестал обращать внимание на подколки и злорадство своих коллег. Меня вообще мало задевало. Я лениво встал, потянул затекшие мышцы, спокойно зашел в кабинет начальства без стука:
– Вызывал?
Слегка повысив голос Максимов ругнулся:
– Валера, мы с тобой вместе не бухали, что ты мне тыкаешь?!…
Прервав его на полуслове:
– Давай…те ближе к делу.
Он закатил глаза и потер виски с усталым видом. Должен отметить, что мой начальник тертый жизнью калач. Средних лет, уже с наметившейся лысиной среди короткостриженых русых волос и небольшим брюшком от сидячей работы. Опытный детектив в прошлом и занимает свою должность не зря. Стены его кабинета завешены всякого рода грамотами и благодарностями, за раскрытые преступления. Я работаю под его началом уже шесть лет. И не смотря на наши трения, глубоко в душе я уважаю его за профессионализм и четкую позицию в любом деле.
– Не знаю, почему я терплю тебя и всё это: полный бардак в бумагах, наплевательское отношение к коллегам, несоблюдение субординации…
– Шеф, наверно это просто любовь! – съехидничал я, пожав плечами и садясь на стул напротив его стола.
Максимов тяжело вздохнул и проговорил:
–Валера, рано или поздно терпение моё лопнет, и я просто подам рапорт о переводе…
– Тво… Ваше право. Так для чего собственно вызывали? У меня гора бумажной работы. Если это всё, то я хотел бы продолжить разгребать завал.
Как правило, на этом всё заканчивалось, и я дальше уходил потихоньку сходить с ума. Но сегодня фортуна улыбнулась мне.
– К твоему счастью бумаги придется приводить в порядок потом. У нас убийство. Ул.Вишневая, д.35 , кв.12. Данных почти нет. Криминалисты только что выехали на место преступления. Разберешься по ходу дела. Можешь идти.
– Есть, шэф!
С деланной бравадой я встал со стула, козырнул и направился к выходу.
– О господи, да прекрати ты уже. Жду от тебя отчет, хотя бы в устной форме завтра к девяти утра.
– Я постараюсь.
Закрыв за собой дверь, я был готов прыгать от счастья. Недолго думая, накинув кожаную куртку, схватив со стола ключи от машины и взяв пачку сигарет, я отправился на парковку. Спустившись и сев за руль своей слегка под убитой BMW M5 E39, я помчался на место преступления.
Многоэтажка по Вишневой 35 ничем не отличалась от других в спальном районе нашего города, особенно при такой погоде. Серое здание смотрело на меня черными глазами своих многочисленных окон. У первого подъезда толпились люди что-то бурно обсуждая. Я припарковал машину поблизости и решительно вошел в здание. В подъезде было тихо. На лестничной клетке у квартиры, на двери которой красовалась цифра 12, стояли криминалисты.
– Здоров, Валер, – проговорил мой старый знакомый Иван Александрович, протягивая руку, которую я пожал как обычно. Мужчина в годах. Мы с ним встречались частенько вот в таких вот подъездах при самых различных обстоятельствах. Его лицо ничего не выражало, но было бледнее обычного, если можно было так сказать. Освещение подъезда оставляло желать лучшего.
– Что тут у нас? – спросил я, закуривая.
– А ты сам глянь. Решили тебя подождать, прежде чем приниматься за работу….
Только теперь я присмотрелся к запертой двери. В глаза бросилась невиданная мною до этого момента картина: