Скоро год, как переделав самую черную работу на кухне и заднем дворе, она безвыходно сидела за шитьем в этой дальней комнатке, теперь ей запрещено показываться в доме, особенно при гостях, и видеть своего нареченного жениха. И прежде Ю лишь изредка встречала его во дворе, когда он уходил или возвращался из школы, а теперь они увидятся только во время свадебной церемонии. Тогда поднимут невестино покрывало с ее лица, и они вместе сядут за стол в первый и последний раз в жизни, потом она будет лишь подавать еду мужу. Лиу Ю опасалась, что может не узнать своего жениха, так долго его не видела. Наверно, он стал уже взрослым юношей и мог сильно измениться.
Но судя по тому, что будущая свекровь пока не слишком торопила ее грубыми окриками и подзатыльниками, день свадьбы еще не назначен, хотя скоро ей исполнится четырнадцать лет. Лиу Ю была этой отсрочке даже рада, она побаивалась своего жениха, ведь он никогда не обращал на нее внимания, с тех самых пор, как родители шестилетней девочкой отдали ее в их дом. Но она всей душой искренне молилась о его здоровье, иначе в случае смерти жениха, брак по традиции заключили бы с поминальной дощечкой, а ее, невесту до конца жизни объявили вдовой. В Китае самое обыкновенное дело, когда бедные семьи заранее продают своих ненужных дочерей, если не вполне уверены, что они вырастут красивыми, и потом их удастся сосватать. Ведь выкуп за младенца платят гораздо меньший, чем за взрослую невесту.
А у ее отца и матери родился только один-единственный обожаемый сын и целых пять дочерей. Лиу Ю – третья по счету, и хорошо еще, что никого из них младенцами не бросили где-нибудь на обочине дороги, и такое бывает… Старшую сестру, хоть и просватали с колыбели, но до замужества оставили дома, чтобы помогать матери по хозяйству, а вторую так же отдали в семью жениха безропотной прислугой под власть свекрови. И если сейчас Лиу Ю случилось бы встретиться с сестрами, то они, конечно, не узнали бы друг друга.
Лиу Ю тяжко вздохнула, и глядя на стену, отчаянно попыталась вспомнить и лицо своей матери, но перед глазами лишь всплывал расплывчатый, смутный образ… Да и мать, наверно, давно позабыла о ней. Ю уже не плакала безутешно тайком, как часто бывало первое время в чужом доме. Скрепя сердце, она свыклась с неизбежностью, притерпелась к беспрекословному повиновению и даже порой напевала за шитьем сложенные ею незатейливые песенки, но совсем тихонько, чтобы не услышала и не разгневалась всегда и всем недовольная свекровь. Пропалывая и поливая огород или ухаживая за скотиной, не запоешь от усталости, а тут изредка можно.
Была у нее раньше и подруга – одна из сестер жениха, они вместе шили и разговаривали о многом. Но недавно ее выдали замуж, еще трех лун не прошло с тех пор, и Лиу Ю осталась сидеть одинокой молчальницей, ей было тревожно и безысходно-грустно, почти до слез. А еще было жаль свою милую подругу – как она там, бедняжка, доброму ли мужу досталась? Не сильно ли помыкают ею в чужом доме? И что за жизнь в скором времени ожидает ее саму? Она старалась выспросить, что могла о ее брате – своем женихе: чем ему угодить и порадовать? Что он больше всего любит из еды? О чем лучше с ним поговорить, когда он будет в приятном расположении духа? А что может вызвать гнев – чего ей надо особенно избегать? Но его сестра и сама мало что знала, живя в родительском доме почти такой же затворницей. Вот если бы родиться красивой! Наверно, тогда к ней относились бы по-другому…
Лиу Ю печально покосилась на оловянное зеркальце, висевшее в углу. Тускло отразились всегдашнее темно-синее платье и блеклое, едва различимое лицо. Видно там было даже хуже, чем отражение в ведре воды. А вдруг она все-таки?.. Но язвительная свекровь часто попрекала ее тем, что она выросла дурнушкой, хотя раньше надеялась, что у сына будет миловидная жена, которую не стыдно показать гостям. Из-за этого Ю постоянно чувствовала себя униженной и очень виноватой, но что поделать… Самое главное – только бы ей посчастливилось родить мальчика, иначе семья мужа поедом съест! И духи их предков могут наказать, ведь только мужчинам по традиции дозволено совершать поклонение им, возжигая ароматные курения на домашнем алтаре.
Когда бы я птицей могла в поднебесье лететь,
вовек не пришлось сожалеть, что родилась на свет.
О, если бы люди, как солнце, все были добры,
прекрасною стала невесты печальная жизнь!..
Подняв утомленные глаза от рукоделия, Лиу Ю мечтательно и грустно вздохнула… Ах, если бы могло произойти немыслимое чудо и перед ней вдруг возник добрый волшебник! О, как она умоляла бы его на коленях, чтобы он исполнил ее заветнейшую просьбу – всего одну, но которой хватит на целую жизнь, полную счастья! – послать ей сердечную любовь окружающих людей, в особенности мужа и свекрови. И чтобы родители вспомнили о ней. Выше этого несказанного счастья ничего невозможно вообразить! И еще… Чтобы ей было позволено иногда, не таясь, петь свои песни.
* * *
Лиу Ю прожила долгую жизнь и родила шестерых детей. Правда, муж всегда был к ней безразличен и после смерти матери привел в дом наложницу. Зато дети и внуки очень любили свою бабушку, особенно когда она рассказывала сочиненные