– Потому что я, не побоюсь этого слова, трус.
– В лучшем смысле.
Окатив бар и барные тучки, нового лидмейстера, старого лидмейстера, ассамблею, налоги и напоследок вообще всех в Миргизе, кроме собственной мамы, целым глоссарием неописуемой брани, Нахель отобрал у Кайнорта стрихито и решительно опрокинул в себя.
– Заключим сделку. Слышал, вы согласились работать с Альдой в кротовой норе. Вот что, привезите мне оттуда бранианскую кошку.
– Кого? – не поверил Бритц. – Ты хоть знаешь, как оно выглядит?
– Нет. Но кошки милые на всех планетах, где они водятся.
– Кошки кошкам рознь. А если она величиной с бизувия и рыгает кислотой?
– Ну, маленького котёночка.
Бритц вздохнул и заказал ещё стрихито. Это был, может быть, последний шанс, чтобы славно надраться и славно умереть, но близилась полночь, а он всё ещё был трезв.
– Договорились, Нахель, но убирать за ним будешь сам.
– Ладно, поехали. А чего вы забыли на О/28-85?
– Месть, – лицо Кайнорта осталось спокойным и серьёзным.
* * *
Через семьдесят часов Нахель оседлал орбиту вокруг О/28-85.
– Топлива хватит пару дней всего провисеть, минори, а потом если что, не обессудьте.
Кайнорт активировал хромосфен и настроил челнок на спуск.
Ветры на планетоиде носились неимоверные. Пучки острой, как ежи, травы царапали редкие камни. Стелились по земле плоские змеи, а если встречались, немедленно поедали друг друга. Атмосфера на одну седьмую состояла из кислорода и на шесть седьмых из инертных газов и всякой дряни. И почти вся она умещалась в гигантской рытвине метеоритного кратера, куда её сбивало с поверхности. Жизни в рытвине было немного. Она то появлялась, то исчезала, не успевая толком эволюционировать. Об этом месте не слыхали уважаемые граждане. Не знали беглые рабы, даже разбойники. Только двое до этого дня.
И один из них стоял посреди пустоши, наблюдая, как садится челнок.
Слишком долго он осторожничал. Прятался среди плоских змей и ждал подходящего момента для возвращения в Прайд. И вот ты подумай, из карминского ада выпустили дьявола. Жаль, в самом деле жаль, он не хотел его убивать. Бритц – идиот. В одиночку на Контриция Прайда, он ведь не всерьёз? После того, как два года не пил крови, был манекеном для отработки ударов, ходил под себя и питался через трубочку? Инфер вколол себе ещё антигипоксидной сыворотки, чтобы переполнить кровь кислородом. Фигура в сером хромосфене спрыгнула с трапа и направилась навстречу хромосфену чёрному.
– Кайнорт, остановись! Смотри, я безоружен!
Он показал глоустер и бросил на землю. Но Бритц молча бросился вперёд, и двое покатились в овраг. Клубок из серо-чёрных туманов давил желеобразных червей и слизней в жухлых колючках. Визжали керамбиты, снаряды шоркали по складкам хромосфена, хрустели рёбра. Инфер пнул противника в грудь и выиграл секунду для второй попытки:
– Кайнорт, я не хочу тебя убивать! Ты ослаб и не можешь драться как прежде!
Серая