– Где здесь? Говори яснее, ну-у-у! – Мужчина схватил Тень за грудки и начал трясти.
– Да отпусти же ты меня! – Тень дернулся и отцепил от себя съеденные артритом руки. – На площади была, пряталась ото всех. Местный конюх увёл к себе.
– Конюх, говоришь. Хорошо, значит, она никуда не денется этой ночью. Будет здесь. – Мужчина коряво улыбнулся самому себе, а затем добавил:
– Деньги при ней?
– Да. Целехонькие. – Тень усмехнулся и положил в рот скрученную папироску. – Думаю, завтра утром можно будет провернуть дельце.
– Так и сделаем. А теперь уходи, нас не должны видеть вместе.
Тень нехотя поднялся и не оглядываясь вышел из харчевни. Отогнав от себя надоедливую девку, явно желающую заработать этим вечером, исчез в дымном тумане улице.
Спустя полчаса, посетитель, что сидел за угловым столиком, встал, накинул на голову капюшон и исчез в ночном городе.
***
Фонари на мощеной улице горели ярким светом, освещая жилые дома. Со скрипом закрывались деревянные ставни на окнах, запечатывая семейные неурядицы. Громкие разговоры постепенно превращались в шепот, и где-то на окраине слышался протяжный собачий лай.
Многочисленные лавки закрывались тут и там, мягко выпроваживая назойливых покупателей, чтобы завтра они приходили снова. Люди расходились по домам, громко смеясь или плача. Счастье и горе, радость и печаль, все было рядом, в этом небольшом городке.
И где-то здесь, в одном из домов жил тот самый охотник, который целовал Мариэль днем раньше. Человек, который сейчас томил ее сердце и заставлял думать о нем ежечасно, скрывался за одной из многочисленных дверей. Она смотрела по сторонам, в незакрытые окна, в надежде увидеть знакомую темную шевелюру и пухлые губы, скрытые густыми усами.
– Куда ты смотришь, Мариэль?
– Никуда. – Тихо соврала девушка и крепче вцепилась в руку друга.
Она еле поспевала за его быстрым шагом. Они проходили бесчисленные переулки, нигде не останавливаясь, словно стараясь запутать чужаков своими странными финтами. Она иногда оглядывалась, но никого не видела кроме жутких теней домов и прячущихся в темных углах бродяг. Отворачиваясь от мрачного зрелища, она держалась за рукав Аяриса и вдыхала знакомый аромат. Он пах сеном с конюшни и яблоками. Такой родной запах, которой она помнила с детства, сейчас напоминал ей отца.
Мариэль скучала и часто вспоминала его добрую улыбку и весёлый нрав. Игры в прятки всей семьёй, порой заканчивающиеся глубокой ночью или под утро из-за невозможности найти Мариэль. Она так ловко пряталась в кронах деревьев, что длительные поиски приводили в отчаяние младшую сестру, и она начинала монотонно ныть. Ох, уж эта Лариэль, как она любила изводить родителей своими истериками. Отец сразу же прерывал такие стенания громким рыканьем, отчего младшая сжимались в комок и пряталась за маминой юбкой. После этого, игры заканчивались и семья шла домой успокаивать бедняжку Лариэль. В такие моменты Мариэль ненавидела свою сестру и желала ей смерти.
Потом