– Ты оставил меня ради этого?
– Я не мог быть с тобой целыми днями. Хотя я и пытался быть с тобой везде тогда…
– Да, я помню.
Помню, каким странно контрастным был Димин уход после того, как он даже в магазин за хлебом тащился вместе со мной. За хлебом. На работу. С работы. Даже на обед вызванивал, узнавал, где я обедаю, с кем, точно ли не одна, не нужно ли составить компанию…
Я думала – это попытка смягчить нарастающее между нами отчуждение, а это была… попытка защиты.
И разрыв был ею.
Как бы слащаво это ни звучало.
– Знаю, бредово звучит, – Дима не поднимает понурой головы, – я полгода ходил по вечерам к твоему дому и смотрел на твои окна. Горит ли свет. Жива ли ты. Не добралась ли до тебя эта, с её планами.
– Мог предупредить.
Упущенные возможности звучат так очевидно. Хотя я знаю, что в стрессовой ситуации они могут абсолютно не прийти в голову.
– Ты была разбита, Гель. Слишком. Я не хотел еще и пугать тебя. Я… Тупил тогда очень сильно.
– Зато сейчас пугать меня очень кстати, да, – прикрываю глаза, слушая тишину внутри.
– Я не знал, – Дима косится на мой живот, – но с учетом этого, ситуация мне кажется совсем паршивой. Ты в больнице. Она работает в том же месте, что и ты. Это совпадение? Я, может, сам свихнулся, но я в это не верю.
Она ни при чем.
Так хочется сказать первым порывом.
Ну при чем тут она, если это я – я себя накрутила.
Я?
Причину моего нервного срыва можно разделить на две части. Одну – основную. Вторую – малую, вытекающую из основной.
А основная…
Кто как не сотрудник Артемиса мог знать о паршивости камер наблюдения в конюшнях?
У кого это в тот же день совершенно случайно проявилась немыслимая блажь – подружиться именно с Люциусом? С капризным, выпендрежным конем, когда для свадебных фотосессий в клубе были и другие белые лошади.
Господи, господи, господи…
Мне хочется закусить удила. Кажется, я сама лечу во весь опор, ничего и никого не разбирая на своем пути.
Нет. Нет-нет-нет.
Я сейчас наступлю на те же грабли, что и с Викой. Ей я тоже каких только недостатков не приписывала…
Но…
Сейчас ведь поводов гораздо больше, так ведь?
А еще – я могу вслух все прояснить, и Берг сразу мне скажет, что я промахнулась.
– Ты ведь так и не сказал её имени, Дима, – вижу, как вздрагивает его спина, вижу, как он ошеломленно округляет глаза, осознавая это.
– Черт, прости, это вышло как-то случайно. Столько нервов эта стервь мне вытянула.. Это ваша…
– Погоди, – лихорадочный азарт заставляет меня его перебить, – я хочу сама угадать. Позволишь?
9. Ник
– Скажите мне честно, ребят, вы жить хотите?
Два охранника,