Я внимательно слушала сестру, наблюдая за ее порывистыми, суетливыми движениями, и в груди становилось тяжело. Словно изморозью обдало душу. Она несчастна. Глубоко несчастна. И это осознание поднимало в душе такую злость, что я едва сдерживалась, изображая подобие спокойствия.
– Что он с тобой сделал? – глухо спросила я, перехватив ее руку, когда сестра пыталась затолкать в сумку кошель с монетами.
Ирен застыла, спустя мгновение бросив на меня такой взгляд, что стало понятно – ничего хорошего.
– Я вырву его сердце и скормлю бешеным псам! – прошипела я, стиснув кулаки и намереваясь хоть сейчас отправиться расправляться с супругом сестры.
– Не говори глупостей! – устало обронила Ирен. – Ты сбежишь. И проживешь эту жизнь счастливо. За нас двоих, за наших родителей… – ее голос сорвался, и на глаза навернулись слезы. И вместо слов она крепко, порывисто меня обняла. – Моя маленькая Ами. Мы бесправны, даже не люди. Нас клеймили, как скот, – Ирен непроизвольно поправила воротник, прикрывая печать. – Продали, назвав это замужеством. Но я готова на все, чтобы ты избежала подобной участи. И не смей мне перечить и спускать все, что я готовила эти несколько месяцев, из – за желания отомстить!
Я скрипнула зубами, но выдохнула и обняла сестру в ответ.
– Давай сбежим вместе! – прошептала я едва слышно.
Она напряглась, но отстранилась и грустно улыбнулась.
– Нет, Ами. Я больше не принадлежу сама себе. Только мужу, – и как она ни старалась говорить ровно и спокойно, я все равно расслышала ненависть и боль, вплетенные в одно короткое слово. – Он найдет меня в любом уголке континента. И… мне плевать, что тогда будет со мной. Но… я боюсь того, что он сделает с тобой. Того, к чему приговорит тебя император… – Ирен умолкла, но это молчание говорило сейчас больше, чем все слова на всех языках.
Разговор был ужасен.
Ирен как старшая сестра взвалила на себя заботу о моем благополучии, моей судьбе, обещая родителям, что никогда не даст меня в обиду.
Она всегда прикрывала меня. Все эти годы в монастыре, когда мои скандалы с сестрами монастыря имели последствия – она закрывала меня собой. Когда мне было тяжело и больно от розог сестры Тиры – она поддерживала меня, смазывая мои раны бальзамом. Когда я просыпалась в слезах, снова и снова переживая наше счастливое прошлое – она обнимала меня и обещала, что все будет хорошо. Однажды все будет хорошо. И даже когда ее выдали замуж за немолодого герцога Кэпринга – она все равно осталась моей хранительницей. Едва император велел огласить приказ о замужестве очередных йери – она сделала невозможное. И если мой побег будет удачен, то первой, на ком сгонят злость, будет – Ирен.
– Ирлиен, я не могу… – голос предал меня и сорвался. – Лучше стану супругой герцога Тверга. Но смогу хоть видеться с тобой…
– Нет! – воскликнула сестра. – Они чудовища! Чудовища! Ты сделаешь так, как я тебе велела, Ами. Спрячешь печать, будешь следить, чтобы никто не заметил твоего родства с крайнами. Благо ты больше похожа на людей. Хоть и очень красива.
Ирен льстила мне, назвав красивой.
По меркам крайнов я была уродливой – смуглая зеленоглазая брюнетка с чуть вздернутым носом. Полная противоположность миниатюрной светлокожей и светловолосой Ирен. Только небольшие заострения ушек выдавали во мне кровь крайнов. Меня бы точно никто не взял замуж. Из нашего племени. Правда, уже и некому.
От и без того малочисленного племени остались разве что воспоминания.
Выживших девочек доставили в человеческие монастыри, нашу магию запечатали, оставив на наших телах уродливое клеймо, назвав нас йери – добычей, и по мере взросления нас выдавали замуж, чтобы передать силу, магию и красоту народа крайнов потомкам человеческой знати.
Не все лорды соглашались на подобные союзы. Многие считали нас низшими существами. Но все равно они боялись нашей магии. Лишь немногие рисковали добровольно просить в жены крайнийку. Иных, похоже, ставили перед фактом. И они с ума сходили от ярости, обвиняя во всем молодых супруг. Одним духам известно, что девушкам в итоге приходилось пережить.
– Вытри нос, Ами, – улыбнулась сестра. – Вчера я спрашивала духов, и они ответили мне впервые за несколько лет, – Ирен снова поправила воротник, но взгляд все равно зацепился за покрасневшую печать в вырезе платья. – Твой побег будет удачным.
Я поджала губы, не в силах выдавить даже несколько слов благодарности. Мне оставалось только догадываться, какую боль пришлось пережить Ирен, чтобы воззвать к милости покровителей нашего народа, вытянуть крохи магии, понадобившиеся для гадания. Моя душа разрывалась от боли, отчаянья и неправильности всего, что происходило с нами. Потому просто кивнула.
– Леди Кэпринг! – раздался после короткого стука в дверь голос сестры Тиры. Она бы ввалилась ко мне в комнату без стука и единого слова, но теперь Ирен была не бесправной йери, а леди и супругой герцога. А изменение