Может мы, наконец-то, сходим в ресторан, давно нигде не были, последнее время у него нет заказов и денег, он очень переживает по этому поводу. А последнее время все чаще раздражается, надо его отвлечь. Об этом я раздумывала, поднимаясь на третий этаж. Тихонько открыв дверь, я решила сделать сюрприз, напугать его, и, не раздеваясь, прокралась по коридору в сторону спальни. У него там стоял стол, компьютер и кресло, этакий небольшой рабочий уголок. Эта квартира досталась мне от родителей, а им от их родителей. Двухкомнатная, в самом центре Москвы, на Тверской. Даже без ремонта представляла собой дорогую недвижимость. Но для меня она была дорога воспоминаниями: как мы собирались здесь за большим столом, а вот я утром первого января бегу под ёлку, проверять подарки. А бабушка часто повторяла моему отцу:
– «Чтобы ни случилось, никогда не продавай квартиру, она имеет большую ценность. Лучше ремонт сделайте».
– «Ну какой ремонт, мам, когда сложные времена» – возражал папа, но она не объясняла своих слов, а лишь повторяла:
– «Никогда не продавайте».
Моим родителям, бывало, приходилось тяжело, но зарок бабушки они выполнили, хотя, в лихие девяностые, предложения на нее были весьма заманчивые. И не только предложения, но порой и откровенные угрозы братков. Уж не знаю, как, но, родители справились. Не продали, отстояли и завещали квартиру мне. Мой Игорёк тоже недавно начал предлагать продать её. Мол, зачем нам жить в центре, продав ее, мы сможем купить квартиру побольше, дачу и еще останется. Он знал, на что давить: я мечтала о даче. Когда я была маленькая, у нас был домик в деревне, и все детство летом я была там. Но родителям пришлось продать его, а я очень скучала по пению петухов по утрам, запаху свежескошенной травы и чистом незагазованном воздухе. Однако про зарок бабушки я помнила, и продавать квартиру после того, как родители чуть ли не кровью отстояли ее, я считала предательством по отношению к ним, и их памяти. Уж если в сложные времена они ее не продали, то в спокойные и вовсе продавать ее глупо. «Ну что ты за нее цепляешься, а? Ну память, да. Но сама подумай, появятся у нас детишки, а я хочу как минимум двоих, а лучше троих. Ну как мы тут будем ютиться в двушке? А дети? Что дети будут расти в душной Москве?» В его словах был смысл, и потом, мне так было приятно, что он хотел детишек. Нынешние мужчины вообще о детях не думают или часто откладывают на потом, говоря, что надо пожить для себя. А Игорёк наоборот. Правда, это пока было лишь в разговорах. Мы занимались любовью только в презервативе, и когда я сказала об этом мужу, то он снова поразил меня своей прозорливостью: «Ты что Варь? Надо сначала подготовиться, анализы сдать, алкоголь не пить, питаться правильно, как минимум…год. А тебе еще и похудеть, а то потом вообще…раскабанеешь». И правда, что это я. А вдруг проблемы есть какие, надо пролечиться. Сейчас все умные люди беременность планируют заранее. Намек на мой вес, конечно, был не приятен, но и здесь он прав, я далеко не модель, а после родов многие набирают лишние несколько килограммов. При моем невысоком росте в сто шестьдесят пять сантиметров, весила я семьдесят килограмм. Животик выпирал, бедра и попа были хорошего сорок шестого размера, а вот грудь при этом великолепии всего второго. Но мне повезло, у меня была довольно узкая талия, на контрасте с бедрами. Фигура груша считается самой женственной, во всяком случае, так писал «Космополитен» и это меня немного успокаивало. Однако, я не теряла надежду похудеть до шестидесяти килограмм.
И вот крадусь я вся такая загадочная и красивая по коридору, осторожно открываю дверь в спальню:
– Тадам… – радостно выкрикнула я и замерла. Так же замерли, и уставились на меня две пары глаз: любимый муж и какая-то тощая швабра верхом на нем. Моя улыбка медленно сползла с лица. Никто не шевелился, кажется, целую вечность.
– Варя, – крикнул муж, скидывая с себя женщину и, одновременно, прикрывая голые срамные места, одеялом – это не то, что ты подумала. После этой банальной фразы, я отмерла, резко развернулась на каблуках, (и как не упала только) и опрометью бросилась наружу.
– Как бежала по ступенькам не помню, как вылетела из подъезда – тоже. Слезы застилали глаза, я не замечала куда бегу, была в состоянии аффекта. Очнулась от резкого автомобильного гудка и визга шин. Повернув голову, я увидела стремительно приближающийся автомобиль и единственное, что я сделала – закрыла глаза и сжалась в ожидании удара. Почувствовав легкий толчок по ногам, я упала скорее от страха, нежели от столкновения с автомобилем. Торт пропал, была первая мысль, посетившая меня лежа на асфальте, когда я почувствовала крем на руке. Я приподнялась и увидела его размазанные остатки на капоте и моем новом платье, легком пальто, а так же любимых ботиночках. Как теперь это все отмывать? Интересно платье отстирается или придется выбросить? Жалко, я же только надела его.
– Идиотка! Ты сдурела бросаться под колеса? – взревел мужчина, рядом со мной.
Я